ВАК 12.00.10 Международное право; Европейское право
ВАК 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
ВАК 12.00.14 Административное право; административный процесс
УДК 34 Право. Юридические науки
ГРНТИ 10.07 Теория государства и права
ББК 67 Право. Юридические науки
ББК 60 Общественные науки в целом
Исследование сложных процессов, происходящих в латиноамериканском конституционализме последние три десятка лет, позволяет более объективно с точки зрения общеправовой теории и точнее методологически подойти к определению базовых характеристик, составных элементов и содержания нового феномена, получившего название «латиноамериканский неоконституционализм» или «новый конституционализм». На примере новаций в конституциях стран Латинской Америки, принятых в конце XX – начале XXI вв., раскрывается самое типичное, что отличает современный латиноамериканский неоконституционализм от конституционализма европейского и североамериканского.
латиноамериканский неоконституционализм, конституция, юридический плюрализм, индихенизм, эгалитаризм, права человека
Современный латиноамериканский конституционализм, по мнению многих зарубежных, а также и некоторых российских исследователей, переживает в настоящий момент новый своеобразный период своего развития. Этот этап трансформации конституционного права получил в научных кругах название «латиноамериканский неоконституционализм» или «новый конституционализм» [1;2;6]. Наиболее характерными чертами нового конституционализма в странах Латинской Америки российские правоведы называют юридический плюрализм, эгалитаризм, индихенизм, права человека и др. Споры о сущности и содержании «нового конституционализма» не только не утихают, а становятся все более острыми, вовлекая в свою орбиту не только юристов, но и политологов, социологов этнологов, политиков, подчеркивая тем самым, что данный дискурс занимает одно из центральных мест в современных политических и государственно-правовых дебатах [2; 9, p. 213-288;10;13].
В данной статье мы рассмотрим самые характерные черты нового конституционализма на примере конституций стран Латинской Америки, принятых в конце XX – начале XXI вв., в которых наиболее четко были закреплены самые значимые аспекты и новации, отличающие латиноамериканский конституционализм от западноевропейского и североамериканского. Прежде всего, это касается трактовки таких понятий как эгалитаризм, права человека и, особенно, «новый плюрализм» и индихенизм, которые очень тесно связаны друг с другом как в нормах конституции, так и в способах практической реализации.
Именно понятие «индихенизм» (indigenismo – исп., от «индеец, коренной житель») стало своеобразной «визитной карточкой» современного («нового») латиноамериканского конституционализма [16, p. 135]. Оно появилось в странах Латинской Америки как государственная политика по отношению к коренным народам (индейцам indigenas). В разработке этой политики активное участие принимали ученые: этнологи, политики, юристы. Нужно отметить, что в конце XX в. в Латинской Америке насчитывалось около 40 млн. аборигенов, но только в Боливии и Гватемале индейцы составляли больше половины населения (соответственно 71 % и 66 %). В Мексике проживало самое большое количество аборигенов – 12 млн., но это составляло всего 14 % жителей страны. В колониальный период Испанские власти проводили по отношению к индейцам политику колониального угнетения во всех видах: экономическом, социальном, идеологическом, культурном, мировоззренческом и др. В период независимого развития в странах Латинской Америки аборигенные народы, по мнению многих латиноамериканских исследователей, не получили возможности реализовать все права, которые были провозглашены в конституциях. В некоторых конституциях стран Латинской Америки почти полностью игнорируется проблема аборигенов (Белиз, Французская Гвиана, Чили, Уругвай). В конституциях Гайяны, Гондураса, Коста-Рики, Сальвадора проблема коренных народов лишь упоминается. В тоже время в таких странах как Аргентина, Боливия, Бразилия, Венесуэла, Гватемала, Колумбия, Мексика, Никарагуа, Парагвай, Панама, Перу и Эквадор, начиная с середины 80-х годов прошлого века, тем или иным способом конституции признавали наличие этнических меньшинств и защищают их этническое своеобразие. Такой подход помогает аборигенам отстаивать свои права, в том числе и на земли, что признано как необходимое условие не только для выживания, но и для сохранения и развития традиционной культуры. Так, в Бразилии после принятия Федеральной конституции 1988 г. только в Амазонии возникло более 200 легальных организаций аборигенов [4, p. 45-47]. Тем не менее, как отмечает латиноамериканский антрополог Ломница, по-прежнему активное включение аборигенного населения в национальную метисную культуру было и остается официальной политикой латиноамериканских государств [11, p. 4]. По сути такая политика направлена на то, чтобы аборигенные народы растворились в общей массе населения. Кроме того, само наличие коренных обитателей в стране до недавнего времени приводило к ситуации, которую резюмировал исследователь индихенизма Г. Бонфил Баталья: «…Земли, которые они занимают, рассматриваются как территории, открытые для завоевания, а их обитатели как простое препятствие или потенциальная рабочая сила. Это находит выражение в массовых сгонах земель или убийствах»[5, p. 23]. Наиболее опасным было положение так называемых лесных индейцев (т. е. до недавнего времени находившихся вне прямого влияния национального общества), которым грозили сгон с земель, культурный шок на протяжении нескольких поколений, проституция, венерические болезни, забвение своих обычаев и убеждение в том, что своя культура ниже культуры белого человека[12, p. 395]. Такое положение может создаться при планируемом развитии той или иной страны или региона и помимо планов правительств. Сведение лесов, строительство дорог, рост городских районов вели к уменьшению площадей традиционного обитания аборигенов и вытеснению их в другие места. Кроме того многие индейцы отказывались от своей культуры, уходя в города. Техногенные факторы отрицательно сказывались и на других слоях населения в частности, ухудшение экологических условий вело к росту заболеваний. Таким образом, результатом «развития» стала катастрофа «в трех проявлениях экологическая, здоровья и социальная»[10].
Массовые выступления индейцев в защиту своих прав часто приводили к серьезным политическим и экономическим кризисам. В конце XX века начался новый этап конституционных реформ с принятия конституции Гватемалы 1985 г., конституции Бразилии 1988 г., Колумбии 1991 г., Перу 1993 г., Эквадора 1998 г., Венесуэлы 1999 г. Этот процесс продолжился и в новом XXI веке: новая конституция были принята в 2008 г. в Эквадоре, в 2010 г. в Боливии, в 2010 г. в Доминиканской республике. За последние 30 лет с 1990 по 2020 год в конституции стран Латинской Америки было внесено более 350 конституционных поправок. Трансформация латиноамериканского конституционализма на современном этапе происходит под влиянием нескольких факторов: во-первых, усиливающееся воздействие западной модели либеральной идеологии прав человека; во-вторых, приход к власти в некоторых странах Латинской Америки левых сил, так называемый «левый поворот», популистски настроенные лидеры которых закрепили в конституциях ряд новых общественно-экономических идей; в-третьих, ощутимое влияние идей индихенизма, ставшего в наши дни влиятельным политическим движением, серьезно определяющим трансформацию латиноамериканского конституционализма. С фактором индихенизма тесно переплетается идейное течение деколонизации, под которым понимается глубокий социально-политический процесс «внутренней деколонизации», т.е. освобождения «колонизованной цивилизации» (индейской) от господства цивилизации «навязанной» колонизаторами (западной, европейской) [2, с. 1494]. Идеи деколонизации занимают важное место в разделах новых конституций, особенно в статьях, посвященным правам индейцев жить по своим обычаям и традициям, избирать свои традиционные властные институты и свои особые методы хозяйствования. Практически все новые конституции стран Латинской Америки содержат разделы или статьи о правах коренных народов. Например, конституция Боливии уже в преамбуле подчеркивает роль коренных народов в антиколониальной борьбе, а во 2-й статье закрепляет гарантии на «свободное самоопределение…, которое состоит в праве на автономию, самоуправление, собственную культуру, признание их институтов и территориальных организаций», а также право на двуязычное образование [7, ст.ст. 289-296].
Поэтому в новых конституциях Латинской Америки утверждается принцип юридического плюрализма, в соответсвие с которым закрепляется юрисдикция различных органов индейского общинного правосудия. Так, конституции Боливии, Венесуэлы, Гватемалы, Эквадора наделяют такими полномочиями традиционные суды индейских общин. Например, конституция Боливии в ст. 190 закрепляет норму, на основании которой «коренные индейские нации и народы осуществляют свои судебные функции при посредстве своих властей и применяют при этом свои собственные принципы, культурные ценности, нормы и процедуры»[7]. Следует отметить, что по новой конституции 2009 г. Боливия сменила официальное название. «Многонациональное Государство Боливия» (Еl Estado Plurinacional de Bolivia) - так теперь официально называется эго государство. Конституция Эквадора 2008 г. и Конституция Боливии 2009 г. демонстрируют стремление отойти от господствующего в американской и европейской конституционной теории принципа «одна страна – одна нация», пытаясь закрепить новую парадигму, согласно с которой в государстве могут существовать одновременно не одна, а несколько наций и народов. Однако, раскрывая в различных статьях Основного закона содержание понятия «многонациональность», создатели конституции Боливии, на наш взгляд, еще больше усложнили задачу ясно и определенно точно объяснить его содержание. Так, статья 2 конституции Боливии называет «коренные нации и народы», проживающие на территории Боливии, но в статье 3 говорится о «боливийской нации», включающей в себя «исконные коренные крестьянские нации и народы». В статье 30 перечисляется перечень их прав из 18 пунктов. Но в статье 32 упоминается «афроболивийский народ», который также имеет право пользоваться всеми указанными правами. Но в Боливии проживают и другие группы населения: метисы (испано-индейские) – «чоло», составляющие 30 % населения, креолы – потомки испанцев – 15 %. И метисы и креолы, проживающие в восточных равнинных департаментах страны («камба»), четко отделяют себя от «колья» - населения западного горного региона, где проживают в основном индейцы. В целом в Боливии проживает 36 этносов. Почти 40 % индейцев плохо владеют испанским языком [3, с. 396]. Однако Конституция Боливии не признает нациями метисов и креолов. Это порождает массу трудных вопросов. Нет ли в этих статьях конституции определенной дискриминационной составляющей по отношению к метисам и креолам? Не породит ли это нового витка напряженности между «народами и нациями» Боливии?
Латинскую Америку справедливо называют «плавильной печью» конституционализма. На новом этапе в развитии латиноамериканского конституционализма «народам и нациям» Латинской Америки предстоит решать необычайно сложные и актуальные задачи.
1. Абрамова М.Г. Политико-правовая аксиология нового конституционного строительства в Латинской Америке // Юридическая мысль. 2014. No 4 (84).
2. Костогрызов П. И.. Феномен латиноамериканского неоконституционализма // Право и политика. -2016. -No 12.
3. Энциклопедия. Латинская Америка. Москва, Издательство Экономика, 2013.
4. A questão indígena. La cuestión indígena. The indigenous issue / Departamento Cultural e de Divulgação. Ministerio das Relações Exteriores (s. l., s. f.).
5. Bonfil Batalla G. The Indian and the Colonial Situation: the Context of Indigenist Policy in Latin America // The situation of the Indian in South America. Geneve, 1972.
6. Сarbonell, Miguel y Leonardo Jaramillo (editors). El canon neoconstitucional, Bogotá, Universidad Externado de Colombia, 2010.
7. Constitución Política del Еstado Plurinacional de Bolivia, 2009 [Электронныйресурс].URL:http://www.justicia.gob.bo/index.php/normas/doc_download/35-nueva-constitucion-politica-del-estado.
8. Chalco Salgado, J. ¿Neo o Nuevo constitucionalismo? // Diario El Tiempo de Cuenca, May 23, 2015.
9. Gonzalez Lorenzo E.M. Los partidos politicos indios en Bolivia y Ecuador // Iberoamerica. Horizonte Tercer Mundo. Tema especial Inmigrantes latinoamericanos en Europa / T. Calvo Bueza (ed.) (CD-ROM), 1999.
10. Lomnitz, L. A. Mexican Anthropology. Paper Presented at the XII ICAES. Zagreb 24 31. July 1988. Symposium «An Anthropology of Anthropology» (mimeografiado).
11. Lucena Salmoral M. Informe sobre el indigenismo colombiano // Antropología de España y América. Madrid, 1977.
12. El neoconstitucionalismo transformador. El estado y el derecho en la Constitucion de 2008. Quito, Universidad Andina Simon Bolivar y Abva Yala, 2011;
13. Nolte, D., Schilling-Vacaflor, A. Introduction: The Times they area Changin: Constitutional Transformations in Latin America since the 1990s. // Nolte, D. and Schilling-Vacaflor, A. eds. New Constitutionalism in Latin America. Promises and Practices. London: Ashgate. 2012.
14. Viciano Pastor, R., Martínez Dalmau, R. La Constitución democrática, entre el neoconstitucionalismo y el nuevo constiucionalismo. // Debates constitucionales en nuestra América. 2014.
15. Stavenhagen R. Reflexiones en torno a la problemática de la realidad indígena // Estudios Internacionales. Revista del IRIPAZ. 1993. Año 4. N 8.
