Россия
Новосибирск, Новосибирская область, Россия
ВАК 12.00.14 Административное право; административный процесс
УДК 34 Право. Юридические науки
ББК 67 Право. Юридические науки
В статье описываются вызовы и угрозы, с которыми столкнулась российская Федерация в XXI веке. Дается понятие «информационной безопасности», которое получило свою разработку в трудах научных трудах многих учёных. Высказывается мысль о том, что система обеспечения информационной безопасности должна формироваться с учетом нового баланса сил на мировой арене, геостратегических изменений, рациональных затрат и эффективного использования экономических возможностей страны.
обеспечение национальной безопасности, информационное противостояние, международный баланс сил
Россия в XXI веке столкнулась с возникновением глобальных и локальных вооруженных противостояний, формированием вблизи границ разветвленных преступных синдикатов, всевозрастающей опасностью террористических вызовов и угроз, засильем наркотрафика и т.п. Все вышеперечисленное создает проблемы обеспечения национальной безопасности (далее по тексту ОНБ) и является побудительным мотивом к формированию новых стратегий ОНБ России [2. С. 15-23].
Указанные вопросы являются краеугольными и считаются злободневными для Российской Федерации, поэтому постоянно находятся на контроле федеральной власти. Неусыпно ведется моделирование и поиск наиболее совершенной структуры ОНБ, формируются законодательная база, стратегическое и тактическое функционирование государственных структур, способных корректно сдерживать, а при наступлении чрезвычайных ситуаций, жестко блокировать все вызовы и угрозы для НБ России [7. С.22-26].
Само понятие «национальной безопасности» получило свою разработку в научных трудах многих учёных. Ряд работ посвящены терминологическому определению национальной безопасности (Т.Н. Балашова, Г.В. Иващенко, Д.В. Колесников). Другие работы посвящены анализу её конкретных видов (В.А. Богомолов, Н.Д. Эриашвили, Е.А. Павлов, В.В. Кожевников). Также многие работы посвящены проблемам, связанным с корректностью использования понятия «национальная безопасность» (Н.С. Бондарь, А.В. Диденко, А.А. Фомин).
Большой вклад в изучение национальной безопасности внесли А.И. Абалкин, Д.Г. Балуев, Н.Д. Казаков, С.В. Степашин, М.А. Лесков, А.Ю. Шумилов, Ю.А. Аврутин, В.Я. Кикоть, И.И. Сыдорук, А,А. Бондарев, А.А. Выходов).
Вместе с тем, несмотря на достаточно высокую степень разработанности отдельных аспектов национальной безопасности, а также многообразие научных исследований, посвящённым её отдельным видам, следует признать, что проблема понимания роли и значения национальной безопасности современной России до сих пор является недостаточно изученной. Особо следует подчеркнуть актуальность анализа проблем национальной безопасности Российской Федерации в современный период в связи со сложной экономической, политической и военной ситуацией в мире.
Необходимо отметить, что для ОНБ военная организация РФ должна формироваться с учетом нового баланса сил на мировой арене, геостратегических изменений, рациональных затрат и эффективного использования экономических возможностей страны. При этом существующая законодательная база, а также нормы и принципы международного права, касающиеся обеспечения национальной безопасности Российской Федерации, образуют особый предмет правового регулирования – общественные отношения в области ОНБ.
В этой связи особое значение приобретает информационный компонент обороны России, который имеет свойство тотальной диффузии, проникновения, активного и глубинного распространения и на экономику, и на политическую жизнь, и на оборону. Современные информационные технологии все активнее внедряются в различные сферы человеческой жизнедеятельности. Развитие глобальных информационных систем предоставляет человеку новые возможности для обмена информацией. Все больше государственных, производственных и коммерческих информационных систем интегрируются с глобальной компьютерной сетью Интернет [4. С 177].
Через информационную сферу, через информационные технологии, через информационную экспансию, которая не всегда различима и не всегда диагностируема, и осуществляется подспудное формирование тех факторов в экономике, в политике, в военном строительстве, которые, в конечном счете, способны определить судьбу любого государства. В прагматическом плане реализация информационных угроз состоит в том, чтобы при наличии подавляющего информационного превосходства и фактического овладения информационными каналами, включая средства массовой информации, государство получает возможность использовать в своих целях системы военного, политического управления и т.д.
Представляется, что государственная политика в области информации Вооруженных Сил и иных войск диалектически взаимосвязана с оборонной политикой. Эта связь указывает на закономерности взаимодействия военной науки, техники, технологии и военного производства. Суть последних состоит в том, что современные темпы совершенствования информационной техники и технологии должны постоянно опережать темпы развития производства, а развитие естественных и технических наук должно опережать развитие техники и технологии.
На сегодняшний день основные направления, функции, условия выработки и реализации политики информатизации вообще, и в военной сфере в частности, остаются практически неразработанными. Существующая отечественная нормативная база порой не соответствует реальной действительности. Отсюда и скудность возможностей использования сил и средств информационного обеспечения обороны [1. С 17].
Определены ряд важнейших направлений в сфере совершенствования информационной деятельности государства, таких, как: обеспечение единства государственных стандартов в сфере информатизации, их соответствия международным рекомендациям; формирование и осуществление единой государственной научной политики в сфере информатизации, отвечающей современному мировому уровню; поддержка проектов информатизации, обеспечивающих развитие информационных сетей и систем и т. д. Под осуществление этих мероприятий были выделены бюджетные средства и привлечены инвестиции.
Таким образом, исходя из сложившегося положения дел, можно предположить, что одной из основных задач законодателей в информационном обеспечении обороны является принятие законов, способствующих созданию научной и технологической базы в области информации.
Что касается функций информационного компонента обеспечения национальной безопасности, то они могут быть представлены такими направлениями:
а) информационно-идеологическим обеспечением и информационной борьбой;
б) средствами вооруженной борьбы;
в) управлением Вооруженными Силами и иными войсками.
Рассматривая первое направление – информатизация морально-психологическое обеспечение и информационная борьба, необходимо отметить, что достичь желаемого информационного обеспечения возможно путем создания в частях информационных систем, отвечающих за морально-боевой дух армии. Такая система способствовала бы проведению пресс-конференций, теле – и радиообращений военнослужащих к населению, гражданской администрации; цензорский контроль за информацией, поступающей с района боевых действий и т. д.
Во втором направлении – средства вооруженной борьбы – целью информатизации здесь могут являться вопросы обеспечения единства процессов управления войсками и оружием на основе автоматизированных средств управления и сопрягаемых с ними комплексов управления оружием на базе технических и программных средств, а также создание информационных систем Вооруженных Сил и иных войск РФ в интересах обеспечения процессов (в т. ч. интеллектуальных) вооруженной борьбы [3. С. 134-144].
Здесь мы и подошли вплотную к третьему направлению информационного компонента – это курс на цифроризацию.
Особая значимость здесь связана с тем, что в Российской Федерации приостановлены работы по разработке и производству отечественных компьютеров, информационно – телекоммуникационных систем. Такое положение дел сделало очень выгодным для определенных сил экспорт компьютеров, цифровых модулей для их изготовления, программного обеспечения из западных стран. В высших эшелонах власти (а именно там принимаются решения по оборонным вопросам) широко используются компьютеры, системы спутниковой связи, построенные на основе импортной информационной техники. Закупленная или щедро подаренная импортная техника нередко содержит специальные компоненты, называемые «закладками». В связи с этим возникла проблема предотвращения недозволенного съема информации даже с компьютеров Генерального штаба Вооруженных Сил, главного штаба Ракетных войск, правительственной резиденции.
На заседании Правительства с тревогой констатировалось, что Россия становится потенциальным объектом применения «информационного оружия», которое по мощи воздействия не уступает средствам массового поражения. По сообщению западных средств массовой информации, неизвестными «хакерами» были взломаны коды компьютеров Пентагона и с них был считан значительный объем секретной информации, представляющих государственную тайну США.
Становится очевидным, что, не прибегая к агрессии или международному шантажу, а, только, используя информационный компонент, существует возможность нанесения значительного ущерба как интересам обороны государства в сфере сохранения государственных тайн, в сфере формирования морально-психологического духа собственно военнослужащих «силовых» ведомств, так и населению.
Исходя из вышесзложенного, возможно сделать следующие выводы:
Во-первых, под правовым содержанием информационного компонента обороны следует понимать формирование единой системы взглядов в государстве и Вооруженных Силах, нашедшей отражение в национальном праве, такой информационной среды, которая бы максимально позволяла использовать ее ресурсы для надежного обеспечения обороны.
Во-вторых, для России является насущной проблемой создание собственной системы информационной защиты, которая могла бы состоять из органов государственной власти, сил и средств информационного обеспечения осуществления функции обороны, имеющих цель – защиту информации, а также структур гражданского общества, осуществляющих защиту индивидуального и общественного сознания от негативных информационных воздействий. Эта система могла бы базироваться на уже имеющихся ее элементах: органах внешней разведки и контрразведки, в т. ч. и военные, информационные службы различных министерств и ведомств, а также субъектах Российской Федерации и местного самоуправления; силах и средствах информационного противоборства Министерства обороны и др.
В-третьих, неразработанность проблем информационной безопасности в Российской Федерации крайне негативно влияет на процессы принятия политических и военно-политических решений в кризисных ситуациях. Поэтому, существующая нормативно-правовая база, регулирующая вопросы информационной безопасности, требует существенного обновления с учетом происходящих геополитических изменений.
При этом важно помнить, что происходящие в современном мире процессы повышают уровень угроз информационной безопасности, обеспечения конфиденциальности, целостности и доступности информации. Необходимо отметить, что на сегодняшний день компьютерная преступность становится одним из наиболее общественно опасных видов преступных посягательств [5. С 34].
Сам термин «компьютерная преступность» впервые появился в американской, а затем и в другой зарубежной печати в начале 1960-х годов, когда были выявлены первые случаи преступлений, совершенных с использованием ЭВМ. В настоящее время под информационной безопасностью понимается процесс обеспечения конфиденциальности, целостности и доступности информации от несанкционированного вмешательства, обеспечение сохранности электронных данных и быстрый доступ к ним, и наказание за злоупотребления, совершаемые в преступных целях. Где под конфиденциальностью понимается обеспечение доступа к информации только авторизованным пользователям.
Президент Российской Федерации В.В. Путин на пленарном заседании Международного конгресса по кибербезопасности 6 июля 2019 г. отметил, что только в первом полугодии этого года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года число кибератак (кибератака в узком смысле – покушение на информационную безопасность компьютерной системы) на российские ресурсы увеличилось на треть. В целях решения возникающих вопросов Россия выдвинула ряд инициатив. Последние планируется продвигать в первую очередь на площадке самой авторитетной и влиятельной международной организации – Организации Объединенных Наций (далее по тексту – ООН).
В связи с этим представляется актуальным проведение анализа подходов и принципов, определяющих противодействие киберпреступлениям, закрепленным в решениях ООН. Вопросам мировой информационной безопасности посвящен ряд резолюций Генеральной Ассамблеи ООН (далее по тексту – Резолюция). Они, безусловно, влияют на процессы становления и развития норм как международного, так и национального права. При этом следует учесть, что в соответствии со ст. 10, 11 и 13 Устава ООН, резолюции Генеральной Ассамблеи ООН не имеют обязательной юридической силы и имеют лишь силу рекомендаций.
Отмечая важное значение рассматриваемой проблемы, в 1994 г. ООН опубликовала Руководство по профилактике и борьбе с компьютерной преступностью (далее по тексту – Руководство), в котором проведено исследование состояния преступности, связанной с использованием компьютерной техники. В частности, в Руководстве освещены вопросы материального и процессуального права, а также межгосударственного сотрудничества.
Отмечая транснациональный характер таких преступлений, в Руководстве подняли связанные с этим вопросы юрисдикции государств, оценки посягательств как единого акта или отдельных преступлений. Указывается на необходимость приведения материальных уголовных законов государств к единым стандартам и разработки концепции материального права, которая определяет компьютерную преступность по международному праву, включая руководящие принципы в юрисдикции и сотрудничество.
Резолюция от 1 декабря 1999 г. № 54/49 подтвердила целесообразность разработки упомянутых международных принципов. Кроме того, в ней указано на угрозы международной информационной безопасности применительно не только к гражданской, но и к военной сфере.
В декабре 2001 г. Генеральной Ассамблеей ООН принята Резолюция № 56/121, которая вновь подчеркнула необходимость координации и усиления международного сотрудничества в борьбе с высокотехнологичной и компьютерной преступностью. В Резолюции от 22 ноября 2002 г. № 57/53 развиваются положения предыдущих резолюций и указывается на недопустимость использования информационно-телекоммуникационных технологий и средств в целях оказания негативного воздействия на инфраструктуру государств.
Определенным ориентиром международных правил стала Резолюция от 20 декабря 2002 г. № 57/239, в которой сформулированы девять основных принципов для создания глобальной культуры кибербезопасности: осведомленность, ответственность, реагирование, этика, демократия, оценка риска, проектирование и внедрение средств обеспечения безопасности, управление обеспечением безопасностью, переоценка угроз безопасности информации с учетом новых и изменения прежних угроз и факторов уязвимости.
Позднее, 23 декабря 2003 г., в Резолюции № 58/199 государствам рекомендованы для учета при разработке национальных законов следующие одиннадцать элементов для защиты важнейших информационных инфраструктур:
- наличие сетей для срочного предупреждения о факторах уязвимости, угрозах и инцидентах в кибернетическом пространстве;
- повышение степени информированности заинтересованных сторон с тем, чтобы они глубже понимали характер и масштабы инфраструктур;
- сотрудничество в целях предотвращения нанесения ущерба инфраструктурам или попыток нарушения их защиты, расследования таких случаев и принятия мер в связи с ними;
- создание и обеспечение функционирования систем коммуникации в кризисной ситуации, и проверка их функционирования для обеспечения их надежной и стабильной работы в чрезвычайных ситуациях;
- обеспечение того, чтобы процедуры предоставления доступа к данным учитывали необходимость защиты важнейших информационных инфраструктур;
- содействие отслеживанию попыток взлома защиты важнейших информационных инфраструктур и в надлежащих случаях предоставление информации о результатах такого отслеживания другим государствам;
- организация профессиональной подготовки и проведение тренировок для укрепления потенциала реагирования и апробирования планов обеспечения непрерывной работы и резервных планов на случай попыток взлома защиты информационных инфраструктур, а также побуждение заинтересованных сторон к участию в аналогичных мероприятиях;
- наличие адекватных материальных и процессуальных законов и квалифицированного персонала для того, чтобы государства могли расследовать попытки нарушения защиты важнейших информационных инфраструктур и привлекать к ответственности причастных к этим попыткам лиц, а также в надлежащем порядке координировать такие расследования с другими государствами;
- участие в международном сотрудничестве для обеспечения защищенности важнейших информационных инфраструктур, в том числе путем создания и координации работы систем срочного предупреждения, обмена информацией о факторах уязвимости, угрозах и инцидентах и анализа такой информации, а также координации расследований;
- защиты таких инфраструктур в соответствии с национальным законодательством;
- содействие национальным и международным научным исследованиям и опытно-конструкторским разработкам и поощрение применения технологий обеспечения защиты, отвечающих международным стандартам [6. С. 127].
Таким образом, современные информационные технологии все активнее внедряются в различные сферы человеческой жизнедеятельности. Развитие глобальных информационных систем предоставляет человеку новые возможности для обмена информацией. Все больше государственных, производственных и коммерческих информационных систем интегрируются с глобальной компьютерной сетью Интернет. В 2020 г. число устройств, подключенных к сетям с интернет-протоколам (IP), будет почти в два раза превышать численность населения всего мира. Вместе с тем, на протяжении последних лет, вопросы противодействия использованию информационно-коммуникационных технологий в противоправных, в том числе военно-политических и террористических целях, неоднократно становились предметом обсуждения и принятия решений на площадках ООН. Однако, на практике, зачастую объективной оценке складывающейся ситуации и принятию адекватных решений препятствуют идеологические и политические разногласия ее членов.
1. Арбатов А. Национальная безопасность // МЭМО. -№ 8-9. - 2014. - С 17
2. Григорьев О.В. Национальная безопасность России сквозь призму дихотомии «Запад-Восток». // Историческая и социально-образовательная мысль. 2019. Т. 11. № 2. С. 15-23.
3. Запесоцкий А.С. Роль ЕС в XXI в. - ловушки геополитики // Современная Европа. - 2016. - № 2. - С. 134-144.
4. Кортунов А. Россия и Запад: модели интеграции. - М., - 1994. С 177.
5. Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. 2-е изд. - М.: Волтерс Клувер, - 2005. С 34.
6. Преемственность и новации в юридической науке. Выпуск 8 Агеева А.В., Алферов А.А., Андрюшенков В.А., Бакланов Л.А., Бархатова Е.Н., Белоусов А.В., Бетхер В.А., Бутина С.Г., Викулова Т.А., Вист И.И., Воронов И.А., Герасименко Т.Ю., Григорьев О.В., Губин А.И., Доманов Д.В., Дригичев И.В., Дубинин А.С., Ефимкина Н.В., Жумагазиева Н.М., Забуга Е.Е. и др. Материалы научной конференции адъюнктов и соискателей (Омск, 29 марта 2012 г.) / Омск, 2012.
7. Сигалов К.Е. Право и история: методологические функции исторической науки // История государства и права. 2011. №7. С.22-26.
