ББК 67 Право. Юридические науки
Институт необходимой обороны в российском уголовном праве прошел достаточно длительный путь своего становления и развития. В настоящее время данный институт функционирует, но испытывает некоторые трудности с определением критериев превышения пределов необходимой обороны на практике. Целью исследования является рассмотрение возможных перспектив и направлений развития института необходимой обороны в России. В результате проведенного исследования сделан вывод о том, что одно из возможных решений проблемы несовершенства законодательства о необходимой обороне усматривается в расширении пределов причинения вреда при соответствующем сужении уголовно-правовых гарантий для нападающего. Потенциальный нападающий должен осознавать, что его нападению будет дан отпор, а обороняющийся не должен бояться давать такой отпор.
необходимая оборона, развитие, угроза жизни и здоровью, внезапность нападения, нападение на жилище, нападение в ходе массовых акций
Применение необходимой обороны на практике как обстоятельства, устраняющего преступность и наказуемость деяния, сталкивается с определенными проблемами. Главная из них сводится к тому, что законодательная конструкция необходимой обороны в действующем УК РФ не является идеальной и не содержит четких критериев, по которым необходимую оборону в условиях неочевидности нападения с применением насилия или угрозой его применения можно было бы признать как право гражданина на самооборону, а также необоснованную квалификацию содеянного с превышением пределов необходимой обороны.
Согласно одной из существующих точек зрения действующий УК РФ можно было бы дополнить нормой следующего содержания: «Общественно опасным посягательством, которое сопряжено с применением насилия или угрозой применения такого насилия, ставящего в опасность жизнь или здоровье обороняющегося, признается:
– ситуация причинения вреда обороняющемуся, которая ставит под реальную угрозу его жизнь и здоровье, создает опасность причинения ему травм, увечий и иных повреждений;
– угроза применения насилия, высказанная устно или подкрепленная демонстрацией оружия или предметов, которые в ситуации нападения в силу действия объективных или субъективных факторов могут быть расценены как создающие угрозу жизни и здоровью обороняющегося, а также делающие реальной опасность причинения ему травм, увечий и иных повреждений;
– открытая демонстрация оружия или предметов и средств, которые могут быть в ситуации нападения при определенных условиях восприняты обороняющимся как оружие, создающие реальную опасность причинения ему травм, увечий и иных повреждений, а также ставящие под угрозу жизнь и здоровье обороняющегося;
– посягательство, которое совершается группой лиц с целью явного осуществления насилия в отношении гражданина или групп граждан;
– посягательство, которое совершается группой лиц с целью незаконного проникновения на территорию, принадлежащую гражданам или организациям на праве частной собственности, с целью осуществления противоправных действий или совершения хищений имущества;
– посягательство, которое совершается группой лиц с целью незаконного проникновения в жилые помещения с целью осуществления противоправных действий или совершения хищений имущества;
– попытка приведения в действие взрывных устройств или иных предметов, которые в условиях проведения массовых общественных мероприятий создают реальную угрозу взрыва и, как следствие, создают реальную опасность причинения травм, увечий и иных повреждений, а также ставят под угрозу жизнь и здоровье значительного числа граждан;
– использование оружия или предметов, которые в условиях проведения массовых общественных мероприятий могут быть восприняты как оружие, способное создать реальную опасность причинения травм, увечий и иных повреждений, а также поставить под угрозу жизнь и здоровье значительного числа граждан;
– попытка нападения или провокация нападения на сотрудника правоохранительных органов в условиях проведения массовых общественных мероприятий, что может повлечь за собой реальную опасность причинения травм, увечий и иных повреждений, а также поставить под угрозу жизнь и здоровье значительного числа граждан;
– посягательство против половой свободы и половой неприкосновенности личности, если нападающее лицо явно превосходит по своим биофизиологическим, гендерным, возрастным или иным характеристикам обороняющееся лицо, а само нападение объективно воспринимается обороняющимся как создающее угрозу его чести, жизни или здоровью;
– иные посягательства, которые прямо или опосредованно связаны с применением насилия или угрозы, а также могут повлечь за собой реальную опасность причинения травм, увечий и иных повреждений обороняющемуся лицу»[1].
Оценивая содержание данного предложения, хотелось бы отметить следующее. Традиционно в российском уголовном законодательстве перечень обстоятельств, с которыми закон связывает устранение преступности и наказуемости конкретного деяния, носит универсальный (обобщенный) характер. В данном случае нам предлагается определенный набор казуистических ситуаций, которые в силу объективных причин не могут охватить всего многообразия жизненных ситуаций, с которым на практике сталкиваются правоохранительные органы и правоприменители. По этой причине согласиться с такой позицией закрепления некоего «общего» перечня, который бы очерчивал исчерпывающим образом характер преступной угрозы, при наступлении которой необходимая оборона становится правомерной, не представляется возможной. Представляется, что при таком подходе право на необходимую оборону будет чрезмерно узким, что явно противоречит общим началам уголовного права.
Сказанное, однако, возвращает нас к давней дискуссии, ведущейся в отечественной науке уголовного права, и касается она того, должен ли обороняющийся предвидеть характер осуществляемого на него нападения и должен ли он соизмерять свои возможности и способы осуществления защиты в зависимости от характера и ситуации нападения, которое осуществляется или планируется к реализации в отношении него. К сожалению, очень часто ситуация нападения развивается крайне стремительно, что само по себе оставляет крайне мало времени лицу, в отношении которого осуществляется нападение, на принятие правильного решения, исходя из самой обстановки и характера осуществляемого нападения. Также надлежит учитывать, что все люди являются разными по своему психосоматическому восприятию действительности, и небольшая стычка, которая сопровождается несколькими ударами друг друга одним человеком, будет воспринята как нечто абсолютно привычное, а другим человеком как угроза своему здоровью. Соответственно, реакция разных людей в одной и той же ситуации может оказаться различной: одни люди воспримут проявленную силу как намерение поставить под угрозу их здоровье и жизнь и применят силу в ответ, а другие не будут применять никаких ответных силовых действий. Кроме того, следует учитывать и то обстоятельство, что в процессе осуществления нападения могут меняться и его цели в сознании нападающего: порой незначительные оскорбления и перепалки могут перерасти в силовой конфликт с ударом кулаком в корпус, а могут — и в реальное избиение с причинением вреда жизненно важным органам[2].
Именно по этой причине, как нам представляется, нельзя надеяться на то, что нападающий прекратит свои действия или его посягательство не причинит серьезного вреда обороняющемуся. По нашему мнению, достаточно близка к истине позиция Г.Н. Колмаковой, считающей, что предугадать действия нападающего практически невозможно. В связи с этим всю ответственность за последствия посягательства должно нести нападающее лицо, а не обороняющееся. Иными словами, Г.Н. Колмакова ратует за презумпцию правоты обороняющегося[3].
Сказанное позволяет сформулировать нам как минимум одно предложение, касающееся законодательного определения необходимой обороны, которое приведено в ст. 37 УК РФ. Представляется оправданным изменить формулировку ч. 1 и ч. 2 ст. 32, распространив действие необходимой обороны на ситуации посягательства не только на жизнь, но и на здоровье обороняющегося лица. Так, в частности, ч. 1 ст. 37 УК РФ должна освобождать лицо от причинения вреда нападающему лицу при необходимой обороне, если посягательство на обороняющееся лицо было сопряжено с насилием или угрозой насилия, которое создавало опасность для жизни и здоровья обороняющегося лица или иных лиц. Часть 2 ст. 37 УК РФ должна освобождать лицо от причинения вреда нападающему лицу при отсутствии пределов превышения необходимой обороны, если посягательство на обороняющееся лицо не было сопряжено с насилием или угрозой насилия, которое создавало опасность для жизни и здоровья обороняющегося лица или иных лиц. Таким образом, одно из возможных решений усматривается не в расширении ситуаций преступной угрозы или введении некоего общего перечня характера посягательства на обороняющегося, а в расширении пределов причинения вреда при соответствующем сужении уголовно-правовых гарантий для нападающего лица.
Также целесообразно рассмотреть и такую проблему, как внезапность посягательства, что само по себе, на наш взгляд, должно распространяться на действие необходимой обороны. Очень часто человек не успевает понять не только тяжесть посягательства на него или других лиц, но и осознать, что посягательство уже началось. Его ответная реакция, носящая оборонительный характер, очень часто является неосознанной и автоматической, и, как правило, она лишена конкретного умысла. Она преследует лишь одну цель — обезопасить себя и своих близких[4]. С этой целью в ч. 2.1 ст. 37 УК РФ представляется целесообразным внести изменение, дополнив ее следующим положением: «Не являются также превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, совершенные им в состоянии сильного душевного волнения, страха или испуга, вызванного внезапностью посягательства, которое не несет в себе явной угрозы для здоровья или жизни обороняющегося».
Как известно, право на необходимую оборону — это право, которое предусмотрено ст. 37 УК РФ, но вместе с этим это всего лишь право гражданина, которое он может реализовать, а может и не реализовать, опасаясь подвергнуться обвинению и последующему осуждению. Вероятно, при оценке характера необходимой обороны всегда нужно учитывать, что обороняющийся находится в состоянии шока от нападения, от угроз, высказываемых или реализуемых нападающим, что само по себе может включать в себя не совсем адекватные способы дачи ответа на такое нападение. Стремление сохранить жизнь и здоровье себя и своих близких, как представляется, должно оцениваться как фактор, который имеет более существенное значение, нежели желание законодателя избежать причинения заведомо несоразмерного вреда нападающему действиями обороняющегося.
К сожалению, в современной российской правовой действительности уголовный закон порой более тщательно охраняет права нападающего лица, запрещая причинять ему вред, который явно несоразмерен с характером и степенью общественной опасности его нападения. При этом защита прав и свобод обороняющегося лица остается в каком-то роде предметом его собственного усмотрения: государство и правоохранительные органы, скорее всего, встанут на защиту интересов такого лица только тогда, когда дело приобретет широкую общественную огласку. Кроме того, правоохранительным органам всегда выгодно отчитаться об очередном раскрытом деле, а уже потом по факту думать о том, что будет на стадии судебного разбирательства[5].
Так или иначе, существующая порочная практика неоправданного и порой несправедливого осуждения лиц, применявших самооборону, является следствием несовершенства отечественного уголовного законодательства, в котором отсутствует единый перечень обстоятельств, исключающих преступность деяния. Представляется, что разработка такого перечня обстоятельств — это крайне важная задача для российской доктрины уголовного права. Несомненно, что в число таких обстоятельств должно быть включено незаконное вторжение в жилище или нарушение пределов территории, принадлежащей гражданам на праве частной собственности. Достаточно интересным опытом в этом отношении обладают США, где посягательство на жилище и частную собственность рассматривается как посягательство на неприкосновенность личности и предполагает его автоматическое право защищать свою собственность всеми доступными способами, включая оружие. Безусловно, такая ситуация исключает уголовную ответственность обороняющегося лица[6].
Представляется, что одним из критериев признания необходимой обороны законным и безусловным правом гражданина по аналогии со многими зарубежными странами должно быть признано вооруженное нападение на жилище, когда сам факт демонстрации (применения) оружия нападающим ставит под угрозу жизнь и здоровье человека. Вероятно, одним из критериев оправданного применения необходимой обороны должна стать очевидная возможность гибели граждан, проживающих в жилых помещениях, при попытке незаконного проникновения в такие помещения с использованием оружия (предметов, его имитирующих). С этой целью, по нашему мнению, ч. 2.1 ст. 37 УК РФ могла бы быть также дополнена следующим положением: «Не являются также превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, совершенные им в состоянии защиты своего жилища или собственности от посягательства, которое не несет в себе явной угрозы для здоровья или жизни обороняющегося или иных лиц».
Еще одним обстоятельством, которое, по нашему мнению, должно считаться безусловным обстоятельством, легализующим правомерность применения необходимой обороны, должна быть признана защита граждан от противоправных посягательств во время проведения массовых акций[7]. Несомненно, что любая такая акция сама по себе таит угрозу жизни и здоровью мирных граждан, а правоохранительные органы достаточно часто не применяют силу в ожидании приказа от своего руководства. В результате на практике возникают ситуации, когда вред здоровью и жизни мирных граждан причиняется при несвоевременной реакции сотрудников правоохранительных структур. Вероятно, в ситуации реальной угрозы жизни и здоровью значительного числа граждан в ходе проведения массовых акций возможность применения силы должна быть закреплена как за сотрудниками правоохранительных органов, так и самими гражданами, которые должны получить право дать отпор нападающему, взявшему в руки оружие или предметы, способные причинить указанный вред[8].
С этой целью, как представляется, ч. 2.1 ст. 37 УК РФ могла бы быть также дополнена следующим положением: «Не являются также превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, совершенные им в ситуации реальной угрозы жизни и здоровью значительного числа граждан в ходе проведения массовых акций, хотя и не заключающие в себе явной угрозы для здоровья или жизни обороняющегося или иных лиц, но создающие опасность причинения вреда собственности, правопорядку и конституционному строю Российской Федерации».
Таким образом, подводя итоги сказанному выше, необходимо отметить следующее. Законодательство о необходимой обороне нуждается в совершенствовании. Одно из возможных решений проблемы несовершенства законодательства о необходимой обороне усматривается в расширении пределов причинения вреда при соответствующем сужении уголовно-правовых гарантий для нападающего. Состояние необходимой обороны должно быть закреплено законодательно при условии, если посягательство на обороняющееся лицо было сопряжено с насилием или угрозой насилия, которое создавало опасность для жизни и здоровья обороняющегося лица или иных лиц. Одним из главных критериев признания необходимой обороны правомерной должно быть признано нападение на жилище или частную собственность граждан.
[1] Тараканов И.А., Игнатенко Е.А. Проблемы определения характера и опасности посягательства при необходимой обороне // Вестник Амурского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2015. № 68. С. 63.
[2] Асанова И.П. Проблемы реализации гражданами права на необходимую оборону // Инновации в образовательной среде: материалы международной научно-практической конференции. Саранск, 2015. С. 432.
[3] Колмакова Г.Н. Нужно ли понятие превышения пределов необходимой обороны? // Законность. 1992. № 11. С. 16–17.
[4] Александрова Н.С. Необходимая оборона: проблемы правоприменения // Вестник Димитровградского инженерно-технологического института. 2016. № 1(9). С. 93–94.
[5] Никуленко А.В., Кутуев Э.К. Необходимая оборона: проблемы теории и правоприменительной практики // Мир юридической науки. 2016. № 6. С. 45–46.
[6] Вяткина М.Ю., Фокин М.С. Необходимая оборона собственности по уголовному праву США: проблемы уголовно-правовой оценки // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2012. № 2(31). С. 230.
[7] Сеножанская О.В., Фролов М.Г. Проблемы определения пределов необходимой обороны // Актуальные теоретические и практические вопросы развития юриспруденции: материалы Всероссийской межвузовской научно-практической конференции / Под ред. А.А. Березиной, М.В. Гудковой. М.: МЮИ, 2017. С. 420.
[8] Гончар В.В. Некоторые аспекты реализации права на необходимую оборону. URL: https://eot.su/tags/neobkhodimaya-oborona (дата обращения: 15.11.2021).
1. Александрова Н.С. Необходимая оборона: проблемы правоприменения // Вестник Димитровградского инженерно-технологического института. 2016. № 1(9). С. 90-95.
2. Асанова И.П. Проблемы реализации гражданами права на необходимую оборону // Инновации в образовательной среде: материалы международной научно-практической конференции. Саранск, 2015. С. 431-434.
3. Вяткина М.Ю., Фокин М.С. Необходимая оборона собственности по уголовному праву США: проблемы уголовно-правовой оценки // Вестник Омского университета. Серия: Право. 2012. № 2(31). С. 228-234.
4. Гончар В.В. Некоторые аспекты реализации права на необходимую оборону. URL: https://eot.su/tags/neobkhodimaya-oborona (дата обращения: 15.11.2021).
5. Колмакова Г.Н. Нужно ли понятие превышения пределов необходимой обороны? // Законность. 1992. № 11. С. 16-19.
6. Никуленко А.В., Кутуев Э.К. Необходимая оборона: проблемы теории и правоприменительной практики // Мир юридической науки. 2016. № 6. С. 43-48.
7. Сеножанская О.В., Фролов М.Г. Проблемы определения пределов необходимой обороны // Актуальные теоретические и практические вопросы развития юриспруденции: материалы Всероссийской межвузовской научно-практической конференции / Под ред. А.А. Березиной, М.В. Гудковой. М.: МЮИ, 2017. С. 418-426.
8. Тараканов И.А., Игнатенко Е.А. Проблемы определения характера и опасности посягательства при необходимой обороне // Вестник Амурского государственного университета. Серия: Гуманитарные науки. 2015. № 68. С. 61-65.
