сотрудник с 01.01.2020 по настоящее время
Волгоград, Волгоградская область, Россия
студент с 01.01.2022 по настоящее время
Волгоград, Волгоградская область, Россия
ВАК 12.00.02 Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
ВАК 12.00.10 Международное право; Европейское право
ВАК 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
ВАК 12.00.14 Административное право; административный процесс
УДК 34 Право. Юридические науки
ГРНТИ 10.07 Теория государства и права
ББК 60 Общественные науки в целом
Пристальное внимание, уделяемое в современной теории правотворчества поведенческим методам, предполагает не только оценку перспектив использования их в практике правового регулирования, но и анализ их научных оснований, теоретических истоков. Понимание природы человеческого поведения необходимо для выбора адекватных средств правового воздействия. Отсутствие такого понимания у законодателя приводит к завышенным ожиданиям от принятия нормативно-правовых актов: вполне обоснованные, социально полезные правила могут столкнуться с неприятием со стороны общества и массовым игнорированием правовых требований. Объясняя мотивы поведения людей и механизмы принятия решений, психологическая наука помогает найти оптимальные средства воздействия, осуществить «умное» регулирование человеческих отношений. В статье истоки представлений о поведенческих методах регулирования связываются не только с развитием поведенческой экономики (Р.Талер), но и с более ранними исследованиями по психологии (З.Фрейд). Идея умного регулирования сопоставляется с известными из истории политико-правовой мысли подходами к понятию и сущности правового регулирования.
умное регулирование, правовое регулирование, поведенческие идеи, подталкивание, рациональность, манипуляция
Жизнь человека представляется непрерывным процессом принятия решений, то есть рациональной постановки целей, выбора самых эффективных средств и расчета последствий, оценки возможных вознаграждений [1]. В наиболее общем виде «разумность» человеческой натуры подразумевает способность и склонность человека к тому, чтобы ставить перед собой осуществимые цели, а затем все свое поведение подчинять тому, чтобы их достичь. Именно интеллектуальная сила удерживает нас от опрометчивых реакций на мгновенные импульсы. Однако в действительности данное свойство, которое, казалось бы, органически присуще каждой личности, зачастую используется только в наиболее кульминационных жизненных этапах, а обыденные решения принимаются на автопилоте. Проблематика толкования людских поступков и попытки реконструкции схем поведения с целью выявления детерминанты способа проявления в конкретной жизненной ситуации стала пищей для размышлений множества исследователей в различных областях человеческого познания. Одну из общераспространённых концепций понимания иррациональности при выборе той или иной стратегии поведения выдвинул Зигмунд Фрейд. В своей теории личности он сопоставил психику человека с перманентным конфликтом между разумным началом, являющимся «крышкой на котле». и бессознательным – первородным, инстинктивным, необузданным. Причем в этом конфликте значительное преимущество отводится именно бессознательным мотивам, которые довлеют в механизме регуляции поведения человека над рассудком. Подобную позицию, но немного в другой интерпретации можно заметить и в работе американского социального психолога Джонатана Дэвида Хайдта «Праведный разум: почему хорошие люди разделены политикой и религией». Так, по его мнению, обосновывая свой выбор или действие, человек выдвигает рациональную аргументацию, которая появляется после интуитивного решения. Высокий интеллект помогает изловчиться в поиске оправданий уже существующих мотивов и суждений. Для обоснования своей точки зрения автор задействует метафору слона и наездника, которая призвана показать, как бессознательный слон (интуиция) автоматически производит моральные суждения, которые слабый по сравнению со слоном наездник (делиберативный разум) призван скорее рационализировать как свои собственные решения, наподобие пресс-секретаря влиятельного политика [2]. Иными словами, на страже человеческих поступков и суждений всегда стоит эмоциональная часть ума, а задача человеческого разума не усмирить её, а лишь дать ей предстать в постижимом и приемлемом для человеческого ума образе.
Для выявления факторов, способствующих нецелесообразности человеческого поведения, Дэном Ариели, специалистом в направлении исследований поведенческой экономики, был выдвинут тезис об эффекте относительности, который объясняется ученым с помощью следующего эксперимента.
Он предложил студентам Школы менеджмента Слоуна проголосовать за наиболее выгодный для них вариант подписки на журнал. В первом случае студенты сразу же выявили для себя преимущества одного из вариантов и в большинстве своем проголосовали именно за него. Затем, из перечня был убран вариант, за который никто не проголосовал. И предпочтения разительно изменились, несмотря на то что вариант, который в предыдущем голосовании получил первое место, не подвергся никаким изменениям.
Ариели находит объяснение такому соотношению голосов с помощью анализа принципа действия эффекта относительности: мы всегда смотрим на вещи с учетом их окружения и связи с другими вещами. Мы также склонны сравнивать между собой сравнимые вещи стараемся воздержаться от сравнения плохо сопоставимых вещей [3]. Этим и объясняется тот факт, что зачастую люди вычленяют преимущества той или иной вещи поверхностно, исходя из «фона», который складывается из различных предложенных вариантов, нежели вдаются в суть каждого из них.
Исторический процесс упорядочивания общественных отношений и налаживания социальных коммуникаций привел к общему знаменателю волю каждой отдельной личности по мере становления и укрепления таких социально значимых конструктов как государство, культура и пр. Эти институты позволили человеческой жизни возвыситься над животными условиями и сформировать все те установления, которые необходимы для упорядочения отношений людей между собой, а особенно для распределения достижимых благ [4]. Власть является признаком государства, позволяющим проводить в действие аппарат управления и принуждения для подавления так называемых первичных позывов, потому как у всех людей имеются разрушительные, следовательно, противообщественные и антикультурные, тенденции, и у большого количества людей они достаточно сильны, чтобы определить их поведение в человеческом обществе [4]. З.Фрейд отмечает, что соблюдение пропорциональности при использовании средств принуждения для побуждения к определённой поведенческой реакции весьма сложная задача в силу того, что масса ленива и несознательна, она не любит отказа от инстинктов, а доказательствами ее нельзя убедить в неизбежности этого отказа, и ее индивиды поддерживают друг друга в поощрении собственной разнузданности [4]. По этой причине остро стоит вопрос о способе поддержания баланса между разнополярными методами регулирования, влекущего минимальные риски возникновения слепых пятен в политике взращивания у населения высокого уровня правосознания – гаранта сообразности частных и публичных интересов.
Воззрения о продуктивном влиянии велений государства на закладку определённой модели поведения у индивида претерпевали различные модификации в процессе исторического развития. Китайская школа легистов роль краеугольного камня в координации человеческого общежития отводила именно закону, поскольку он есть не что иное, как средство программирования образа действий населения и проведения в жизнь волеизъявления государства. Этика и мораль – это то, что нужно убрать на второй план в управлении государством, поскольку основной метод, способный привести к нужному результату созвучен с методом «кнута и пряника». Искусство управления заключается в секуляризации закона, т.е. он должен не отождествляться с указанием царя, а напротив – быть указом не только народу, но и государю. Легисты утверждали, что человек существо несовершенное и подверженное множеству искушений, следовательно, карательная функция государства и преобладание императивных методов стабилизации общественных отношений могут обеспечить повсеместную безопасность и порядок. Именно в механизме «власти – подчинения» заключалось понятие «регулирование» в традиционном его понимании. В дальнейшем эта формулировка обрела вторую жизнь с помощью концепции полицейского государства, которая выдвигала идею реформации институциональных и правовых форм государственного регулирования с целью наибольшей концентрации власти в руках бюрократических структур (львиную долю которой занимала исполнительная ветвь власти) и минимизацию двусторонней связи между обществом и государством путём проникновения властных структур во все сферы жизнедеятельности включая и институты гражданского общества. Такое видение государственного управления было свойственно школе камералистов, разделяющей принцип всеобщности государственного управления и рациональной администрации. Всеобщность государственного управления опирается на признание того, что государство может и должно распространять свое влияние на все сферы человеческой деятельности, начиная от устройства городов и заканчивая проституцией или духовным развитием. Рациональная администрация основана на функциональности (как принципе разделения полномочий и устройства центрального государственного аппарата), коллегиальности (как принципе принятия решений в органах государственной власти) и регламентации государственной службы (специализации управленческого труда) [5].
Таким образом, неограниченная регламентация и всецелое включение государства в строительство общего блага для народа без его прямого участия была по тем меркам единственно верным методом контроля. Позднее Шарль Луи Монтексье в трактате о «Духе законов» предложил законодательно закрепить взаимные обязательства между правителем и населением. Так как в понимании Монтексье суверен становится таковым после акта делегирования ему власти народом, значит, точка концентрации рычага управления должна охватывать интересы и побуждения самого населения. Именно с момента изменения вектора политической мысли в направлении признания и укрепления взаимной связи между государством и обществом начинается точка отсчёта для разработки новых подходов к устройству социума и систем его управления. Речь, в том числе, идет об умном регулировании.
Прошлая парадигма развития юридической науки признавала регулирование только в качестве принципа, или условия, которое управляет поведением населения или предприятий. Но иногда вызовы времени вынуждают пошатнуть устоявшийся подход к организации определённой сферы жизнедеятельности. Задача повышения качества государственного регулирования на настоящем этапе напрямую выражена в появившейся в начале XXI века концепции «умного регулирования». Фраза «базис определяет надстройку» в каком-то смысле описывает генезис концепции smart regulation (умное регулирование), поскольку фактором, который поспособствовал переходу механизма управления на новый уровень развития, стал экономический кризис 2008-2009 г. Концепция «умного регулирования» основана на поиске гибкого баланса между административными и экономическими методами регулирования, командным регулированием и дерегулированием [6, 7]. Основным стержневыми чертами, на который делается упор в разработке этой модели регулирования, стали гибкость, плодотворность и в некоторой степени эргономичность. Гибкость умного регулирования проявляется в привлечении к разработке регулирования заинтересованных сторон, а также коллективных усилий при принятии решений [6]. В правовой материи эта модель взаимодействия между субъектом и объектом регулирования оснащена различными средствами: правовой эксперимент, оценка регулирующего воздействия, оценка фактического воздействия, открытость нормативной базы, повышение доступности действующих нормативных правовых актов и их проектов, упрощение языка нормативных актов и т.п [8, 9]. Для развёртывания нормотворческой базы и воспрепятствования удушающему полноценное развитие чрезмерному наступлению государства в проектировке законодательных актов предлагается принцип экономии средств, позволяющий сместить центр принятия решений за счет привлечения «суррогатных регуляторов» в лице коммерческих и некоммерческих организаций [8].
Однако любые процессы всегда несут на себе отпечаток так называемого человеческого фактора. Будучи формальным правилом, буква закона служит ориентиром в выстраивании правоотношений путём воздействия на человеческое сознание. В соответствии с монистической теорией именно человеческое поведение является объектом регулирования, поскольку из числа всех внешних явлений только оно способно реагировать на воздействие нормативного предписания и этим самым отражать его результативность. Но поведение человека предопределяется не только объективными, но и субъективными факторами, и норма права, будучи внешним побудителем, зачастую натыкается на выстроенный барьер, скомпилированный из желаний, интересов и, наконец, воли каждой отдельной личности. В концепции умного регулирования заложен и психологический механизм воздействия на участников регулируемого процесса, который позволяет решить проблему самым беспроигрышным способом – изнутри. Так, в Докладе Всемирного Банка о Мировом Развитии (2015) г. сформулированы три принципа, которые определяют новые подходы к пониманию поведения, к разработке и осуществлению политики в области развития, в том числе и правового:
Во-первых, в большинстве случаев люди выносят суждения и принимают решения автоматически, а не осознанно, что называется «автоматизмом мышления». Во-вторых, то, как люди поступают и думают, зачастую зависит от того, что делают и думают люди вокруг них, что называют «социальным мышлением». В-третьих, люди в конкретном обществе имеют общие взгляды на то, что представляет собой мир вокруг, и на себя самих, что можно назвать «мышлением на основе ментальных моделей» [10].
Как отмечалось ранее, недооценка роли бессознательных механизмов в управлении умственными процессами приводит к упущению значительных приобретений в реализации любых программ, затрагивающих преобразование общественных отношений. Психологи и нейробиологи утверждают, что у человека преобладают два типа мышления: интуитивный и рациональный. Американский экономист Ричард Талер именует их «автоматической системой» и «аналитической», при этом автоматическая система характеризуется инстинктивной реакцией, а аналитическая — сознательным мышлением [11]. Используя аналитический тип мышления, люди следуют определенным правилам, но парадокс заключается в том, что эти правила закладываются на задворках сознания в виде определенного алгоритма, который в последующем из-за постоянной загруженности мозга и концентрации на разных задачах приводит к инертности и ригидности человеческого мышления вследствие привязки к уже многократно задействованным методам принятия решений и невозможности дать альтернативную развязку той или иной ситуации. Как итог – люди легко поддаются подталкиванию: их выбор, даже жизненно важный, подвержен влиянию [11]. Отсюда вытекает концепция «мягкого подталкивания», изначально зародившаяся в недрах отрасли экономической науки – поведенческой экономике. Согласно ей, индивид принимает решения в пределах ограничений, обусловленных его способностями к обработке информации [12]. Следовательно, nudging (мягкое подталкивание) служит подсказкой, призванной сделать доступным для человека широкий спектр выгодных альтернативных вариантов решений и тем самым увести его от ошибочных суждений. Как показывает практика, методы поведенческого подталкивания оказались весьма эффективными в различных сферах, в том числе в поощрении людей к здоровому образу жизни, выполнению гражданских обязательств [13], своевременной уплате налогов и коммунальных платежей, энергосбережению, охране окружающей среды и других [14]. К примеру, важную роль поведенческие методики сыграли в период пандемии COVID-19, когда необходимо было побудить людей к соблюдению многочисленных нормативно-установленных ограничений и требований (соблюдение режима самоизоляции, использование средств индивидуальной защиты, обязательная вакцинация и пр.) [15]. Метод подталкивания универсален для применения в сфере государственного регулирования и может проявляться при инкорпорировании его в другие инструменты воздействия. На настоящий момент достигается эта цель в большей доле за счет маркетинга, который с помощью манипулятивных технологий способен кардинально изменить образ человеческого мышления. Но является ли метод подталкивания манипуляцией?
Манипуляция, как метод когнитивного воздействия, используется в целях влияния на выбор человека после предварительного прощупывания почвы, под которой можно понимать эмоциональный или интеллектуальный портрет личности, накопленный опыт и т.д. И если технология мягкого подталкивания преследует цель высветлить и укрепить интеллектуальный потенциал путём указания на плюсы нужной траектории развития для блага самого же индивида, то манипуляция – прислужница чужих и корыстных интересов, призванная подавить разумную часть, потворствуя человеческим слабостям. Мы наблюдаем, что в двух случаях руководящий центр (агент влияния) не призывает к самостоятельности, однако в первом случае он выступает в роли надёжного и благоразумного координатора и практически отображает линию взаимоотношений «педагог-ученик».
Подводя итоги, следует отметить, что, заручившись разработками вышерассмотренной концепции управления и методики мягкого подталкивания, государство откроет для себя множество перспектив касающихся и области законодательного регулирования. Право есть искусство добра и справедливости, которое, учитывая сложную организацию человеческого поведения, может насаждаться косвенными приёмами воздействия, не несущими за собой отрицательные последствия.
1. Наумова Н. Рационален ли человек? // Научно-популярный журнал Познавайка. Электронный ресурс: https://www.poznavayka.org/nauka-i-mir/raczionalen-li-chelovek/?ysclid=laoccjgnl1465743507 (дата обращения: 19.11.2022).
2. Атнашев Т., Калинин В. Праведный разум: Джонатан Хайдт в поисках моральных оснований политики // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2021. № 39(4). С. 279-312.
3. Ариели Д. Предсказуемая иррациональность: Скрытые силы, определяющие наши решения. Перераб. и доп. изд. - Пер. с англ. - М.: Альпина Паблишер, 2019.
4. Фрейд З., Будущее одной иллюзии // ЛитМир. [Электронный ресурс] https://www.litmir.me/br/?b=75519&p=1&ysclid=l78p0jvizn92582538 (дата обращения: 19.11.2022).
5. Государственная политика и управление: учебник и практикум для бакалавриата и магистратуры / В. М. Васильева, Е. А. Колеснева, И. А. Иншаков. - М.: Издательство Юрайт, 2017.
6. Сарычева Н.Н. Повышение качества государственного регулирования экономики в современном мире // Государственное управление. Электронный вестник Выпуск № 60. Февраль 2017 г. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/povyshenie-kachestva-gosudarstvennogo-regulirovaniya-ekonomiki-v-sovremennom-mire?ysclid=l7k5zwm9gi758761651 (дата обращения: 19.11.2022).
7. Усенков И.А. Стабильность законодательства Российской Федерации: теоретико-правовое исследование: монография - М.: РУСАЙНС, 2022.
8. Давыдова М.Л., «Умное регулирование» как основа совершенствования современного правотворчества // Журнал российского права. 2020. No 11. С. 14-29. DOI:https://doi.org/10.12737/jrl.2020.130
9. Зыков Д.В. Концепция “Smart Regulation” как инструментальная составляющая устойчивого развития // Правая парадигма. 2022. №3. с. 38-44.
10. Мышление, общество и поведение. Доклад о мировом развитии. Международный банк реконструкции и развития / Всемирный банк. 2015. https://www.worldbank.org/content/dam/Worldbank/Publications/WDR/WDR%202015/Overview-Russian.pdf (дата обращения: 19.11.2022).
11. Талер Р., Санстейн К. Nudge. Архитектура выбора. Как улучшить наши решения о здоровье, благосостоянии и счастье / пер. с англ. Е. Петровой ; [науч. ред. С. Щербаков]. - М.: Манн, Иванов и Фербер, 2017.
12. Голодникова А.Е., Цыганков Д.Б., Юнусова М.А. Потенциал использования концепции «NUDGE» в государственном регулировании. // Вопросы государственного и муниципального управления. 2018. №3. С. 7-31.
13. Козлова М.Ю. Раскрытие информации как средство «умного» регулирования (на примере договора займа) // Имущественные отношения. 2022. № 2 (245). С. 66-75.
14. Файзуллаев А., Подталкивание: «мягкая» сила на пути к цели // Газета.uz. 14.01,2019. URL: https://www.gazeta.uz/ru/2019/01/14/nudge/ (дата обращения: 19.11.2022).
15. Шанин А. А., Давыдов А. Ю. Перспективы использования поведенческих методов в правовом регулировании профилактики коронавируса COVID-19 // Advances in Law Studies. 2022. №. 1. С. 16-20. DOI: https://doi.org/10.29039/2409-5087-2022-10-1-16-20 (дата обращения: 19.11.2022).
