from 01.01.2023 until now
VAC 5.5 Политические науки
VAC 12.00.01 Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве
VAC 12.00.02 Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
VAC 12.00.10 Международное право; Европейское право
VAC 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
VAC 12.00.14 Административное право; административный процесс
GRNTI 10.07 Теория государства и права
BBK 60 Общественные науки в целом
In the modern world, the importance of institutions of direct democracy is not the least important. It is with the help of such institutions that the population is able not only to participate in public affairs, but also directly or indirectly form the authorities themselves, which is no less important. For a more detailed consideration of such constitutional-legal institutions, it is also necessary to analyse the theory and problems of their implementation. It is worth noting that the participation of citizens in making important decisions as a "single system", in the role of a collective subject leads to the unification of the entire population of the country
Direct democracy, legal institutions, state power, referendum, Constitution of the Russian Federation, elections
Институты прямого народовластия, или по-другому, прямой демократии играют немаловажную роль в современном мире, в частности, в процессе формирования и развития российской государственности.
Для определения конституционного статуса рассматриваемой категории в современный период, для более полного ее понимания стоит обратиться к подобным институтам в прошлом. Как отдельное правовое явление, институт прямой демократии берет свое начало еще из Древнего мира: во всемирной истории ярким примером может быть Древняя Греция в IV-V веках до н.э. и известная «демократия» в Афинах и Спарте, или же «народовластие» в Древнем Риме. Именно там гражданская община была главным политическим источником, закрепленным на государственном уровне. Что касается российского государства, а тогда еще Киевской Руси, то ярким примером попытки формирования непосредственной демократии может быть Великий Новгород на пике своего развития, в XI-IV веках. Именно там, а также частично в Псковской республике, широко была распространена «вечевая организация непосредственной демократии», однако со временем она была упразднена.
Немного позднее при Петре I были созданы выборные органы местного самоуправления, которые должны были представлять интересы населения, однако в действительности этого не происходило, что в последствии привело к еще одной реформе местного самоуправления, только теперь уже во второй половине XIX века. Реформы Александра Второго привели к укреплению позиций земских и городских выборных органов, созданных еще при Иване Грозном. Именно такие учреждения, выражающие интересы не только «привилегированных» слоев населения, но и большей части населения, привели к формированию гражданского общества, хоть его смысл в то время отличается от нынешнего «гражданского общества». Помимо этого, участие граждан в выборах помогло формированию у них определенного правосознания, необходимого для возможности дальнейшего участия в «делах государства», а также в развитии гражданского общества.
Рассматривая институты непосредственной демократии в Советский период, можно сделать вывод, что они хоть и существовали, однако только формально, что объясняется государственным устройством того времени. Полный возврат к осознанию необходимости реализации таких идей произошел лишь к концу ХХ века из-за ослабления действующей советской системы, что сказалось и на конституционном строе, и пересмотре основных представлений о самой непосредственной демократии, и волеизъявлении народа.
На современном этапе развития непосредственной демократии как института прямого волеизъявления народа, и как конституционной категории существует достаточно большое количество трактовок этого понятия. Например, одним из ярких высказываний является фраза ученого Н.П. Фрабрерова, который считал, что «непосредственная демократия - не только прямое волеизъявление народных масс при выработке и принятии государственных решений, но также «их прямое участие в проведении этих решений в жизнь, в осуществлении народного контроля» [10, с. 9]. Иными словами, имело важную роль участвует гражданин лично или через своих представителей. Одним из ученых, поддерживающих такую точку зрения является М.И. Кукушкин [4, с. 61].
К середине двадцатого столетия в научной юридической литературе формируется несколько иное мнение, которое рассматривало сам референдум наряду со «схожими формами» прямой демократии. Так, например, советский государствовед В.Ф. Коток рассматривал «референдум», «опрос», а также «плебисцит» в качестве тождественных понятий и основных «ведущих» форм непосредственной демократии. В.Ф. Коток считал, что указанные категории «представляют собой утверждение того или иного государственного решения путем народного голосования, которое придает решению окончательный и обязательный характер» [6, с. 23]. Однако несмотря на то, что «референдум» и «плебисцит» могут быть лишь тождественными, т.к. если обращаться к словарю, то можно отметить, что «Плебисцит — то же, что и всенародное обсуждение, голосование, референдум» [7, с. 342], но являться одним и тем же не могут.
Некоторые исследователи считают, что взаимосвязь этих двух рассматриваемых категорий конституционного права безусловно есть, однако все же различие заключается в характере решаемых вопросов. По мнению ряда ученых «в форме плебисцита путем народного голосования решаются судьбоносные для страны проблемы (о государственной принадлежности территории, о форме правления, о дальнейшем существовании личной власти и др.)» [8, с. 78]. Однако в связи с тем, что расхождение в сути данных понятий заключается также и в категории лиц, принимающих их к рассмотрению, можно отметить, что «для решения важнейших вопросов государственной жизни к народу обращается, как правило, глава государства. Именно это должностное лицо выносит на плебисцит судьбоносные для общества вопросы государственной деятельности» [8, с. 79]. Другими словами, если к сфере обсуждения круга вопросов, рассматриваемых на референдуме, относятся больше внутриполитические вопросы, то «плебисцит» акцентирует внимание на внешней политике.
Помимо этого, различия в сущности референдума и плебисцита объяснял также К.В. Цветанов, который считал, что если референдум – это все же непосредственное и прямое народное проявление своей воли, то плебисцит больше является «опосредованным актом»: «Если при референдуме содержание народного волеизъявления включает лишь вынесенный на голосование проект правового акта, то при плебисците сам проект как бы отводится на задний план, а содержание волеизъявления народа касается политической линии президента (правительства) в целом, выражая отношение суверена к проводимой им государственной политике» [9, с. 34]. Поэтому, резюмируя все указанное о сравнении двух рассматриваемых конституционных категорий, можно сделать вывод о том, что тождественными они не являются, хоть и схожи по отдельным характеристикам. В таком случае плебисцит, обладающий особым кругом целей и рассматриваемых вопросов, будет лишь разновидностью референдума.
Возвращаясь к трактовке самого референдума, у европейских ученых было свое представление о прямой демократии. Например, французские ученые-конституционалисты, такие как А. Демишель, Ф. Демишель, М. Пикемаль считали, что «демократия является непосредственной, если народ правит сам, на своих собраниях» [3, с. 35]. Однако одно из распространенных мнений, например, уже русского ученого-правоведа В.Н. Руденко, который рассматривал проблему непосредственной демократии, относится не только к способу принятия решения гражданами, но и к характеру самих принимаемых решений и их отношение к публично-властному характеру [5, с. 92]. Другими словами, важной характеристикой являются конституционные институты, в отношении которых и принимаются решения: будь то митинги или мирные шествия или же участие в «делах государства».
Таких способов осуществления прямой, или же непосредственной демократии существует достаточное количество, причем в большинстве случаев в современной России они закреплены в законодательстве. Так, в 2004 году был принят Федеральный конституционный закон № 5 - ФКЗ «О референдуме Российской Федерации», который дает четкое определение референдума – «всенародное голосование граждан Российской Федерации, обладающих правом на участие в референдуме, по вопросам государственного значения» [1]. В Конституции РФ, а также в некоторых НПА закреплены права граждан, позволяющие осуществлять свой политический потенциал, в том числе, через референдумы. Помимо этого, ряд ученых отмечают, что референдум по объективным характеристикам является одним из наиболее популярных демократических конституционно-правовых институтов непосредственной демократии, в бывших странах СНГ, странах ЕС и некоторых других. Так, например, уже упомянутый выше В.Н. Руденко выделял в качестве таких независимых критериев возможность рассмотрения социально-значимых вопросов, их разнообразие, широкий спектр и возможность принятия решений не только на государственном федеральном уровне, но и на более низких уровнях, и многие другие [5, с. 88].
Российское законодательство свидетельствует о не столь высоком уровне «использования» данного института в сравнении с европейскими странами: за историю развития Российской Федерации, как отдельного государства, референдум проводился всего несколько раз. Однако одно из самых важных событий в рамках истории развития Российской Федерации - принятие Конституции РФ в 1993 году - было осуществлено именно на референдуме. Несмотря на все достоинства этого института, такие как развитие самоуправления в жизни общества, повышение общей правовой культуры населения, возможность граждан участвовать в «управлении делами государства» и многие другие, существуют и значительные недостатки. Во-первых, проведение референдума для государства довольно затратное «событие», поэтому проведение такого голосования происходит лишь по особо важным вопросам. Во-вторых, у граждан нет права и возможности на самостоятельное инициирование референдума, причем все субъекты, обладающие такой инициативой, до сих пор законодательно не регламентированы. Помимо этого, столь нечастое проведение можно объяснить рядом деформации правового и политического правосознания, встречающегося у большей части российского населения. Кроме общей недостаточности рассматриваемой культуры, часто встречается и правовой нигилизм.
Таким образом, можно сказать, что в Российской Федерации референдумы – это относительно новые и только развивающиеся институты непосредственной демократии, большинство из которых были проведены уже в последнее десятилетие.
Однако несмотря на нечастое применение такого способа прямого волеизъявления граждан, как самостоятельный институт референдум очень значим для государства и общества в целом. Как уже было сказано ранее, такая форма демократии не только отражает интересы как всего общества, так и малых социальных групп, но и способствует пониманию гражданами своей значимости в решении различных задач государственной важности, благодаря чему, соответственно, растет уровень правосознания у населения. Помимо этого, референдум, а также принципы, закрепленные в ФКЗ № 5 «О референдуме Российской Федерации», гарантируют сохранение и реализацию политических прав и свобод гражданина: тайное проведение голосования, возможность участия в голосовании независимо от каких-либо критериев (за исключением частичной дееспособности или вовсе ее отсутствия) и некоторые другие [2, с. 12-20].
Подводя итог, можно сделать вывод о том, что институты непосредственной демократии в Российской Федерации, в частности, и референдум, находятся на стадии их активного развития. Лишь ко второй половине ХХ столетия сущность референдума формируется в качестве основы важной конституционной категории, происходит соотношение между референдумом и иными институтами уже представительной демократии, а также определяется место указанного рассматриваемого института в системе демократии. Все это указывает на объективный смысл референдума. Однако что касается субъективного значения, то оно выращено в конституционных правах самих граждан, правосубъектных участников подобных отношений на осуществление своих законных прав, а также принятия активного участия на всех стадиях данного процесса, что и должна обеспечивать сама процедура проведения референдума.
Для повышения роли такой формы демократии необходимо больше информировать граждан в правовой сфере, что позволило бы повысить уровень правосознания населения, а также установить непосредственную связь между государством и гражданами. Для развития институтов непосредственной демократии стоит делать упор не только на референдум, но и на опросы граждан в различных сферах деятельности, публичное обсуждение законопроектов. Также, для получения наиболее эффективного результата от проведения референдума в отдельных субъектах РФ можно создавать особые организационно-консультативные группы, целью которых будет являться выявление мнения населения по тем вопросам, которые выносятся для осуществления голосования. Таким образом, развитие конституционно-правовых институтов непосредственной демократии будет свидетельствовать о формировании и развитии демократии в целом.
1. "On the Referendum of the Russian Federation" Federal Constitutional Law of 28.06.2004 № 5-FCZ (as amended on 30.12.2021) // Rossiyskaya Gazeta. - 2004. - № 137-d; SZ RF ;
2. Buchakova M.A., Gryaznova T.E. Institutions of direct democracy in the system of Russian statehood // Bulletin of Omsk University. - 2013. - № 2 (35). - P. 12-20. ;
3. Demishel A., Demishel F., Pikemal M. Institutions and power in France / Translated from French. V.N. Danilenko; Ed. Z.I. Lukovnikova M.: Progress, 1977. 232 p..
4. Kukushkin M. I. Problems of socialist democracy. - Sverdlovsk, 1982. S. 216;
5. Rudenko V.N. Institutions of direct democracy in the constitutional legislation of the Russian Federation: legal regulation and problems of implementation // Constitutional law: Eastern European review. - 2003. - № 4 (45). - P. 84-94. ;
6. Kotok V.F. Problems of the development of direct democracy in the Soviet state: author's thesis of Doctor of Law. M., 1965., 351 p. ;
7. Modern dictionary of foreign words. M.: Russian language, 1992. 740 p. ;
8. Constitutional (state) law of foreign countries: in 4 volumes / ed. B. A. Scarear. M.: BEK, 1995. Vol 2. 784 p.
9. Tsvetanov K. C Paradoxes of state power in civil society. M., 1992.
10. Farberov N. P. Democracy of a developed socialist society. - M., 1975. - P. 9
11. Garashko A.Yu. Massovoe i obydennoe pravosoznanie: tipologicheskiy dualizm i sravnitel'naya harakteristika // Mezhdunarodnyy zhurnal konstitucionnogo i gosudarstvennogo prava. 2017. № 4. S. 38-40.
