from 01.01.2023 until now
Moskva, Moscow, Russian Federation
VAC 12.00.02 Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
VAC 12.00.10 Международное право; Европейское право
VAC 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
VAC 12.00.14 Административное право; административный процесс
GRNTI 10.07 Теория государства и права
BBK 60 Общественные науки в целом
The article analyzes the features of conducting operational-search and operational-technical measures to identify and solve crimes committed using computer technology. Attention is paid to modern methods of combating crimes committed with the use of computer technology.
crime fighting, digital technologies, computer information, computer programs, security
Цифровые технологии сейчас стремительно совершенствуются по всему миру. Они появляются в каждой сфере человеческой жизни, не обходят стороной ни одного аспекта в абсолютном большинстве стран мира. Новые технологии однако не всегда применяются в благих целях: с их помощью преступники также осуществляют свою незаконную деятельность. Злоумышленникам удобно использовать цифровые технологии, поскольку те позволяют нарушить закон без особых усилий, быстро, легко, сохраняя при этом относительную анонимность (что снижает риск быть обнаруженным, пойманным). Хотя для борьбы с подобными способами нарушения закона органы охраны правопорядка и вводят новые методы, процесс этот протекает не идеально, сопровождается множеством затруднений. Чтобы борьба с киберпреступностью стала действительно эффективной, необходимо во многом переориентировать работу осуществляющих оперативно-розыскные мероприятия органов, в частности, органов внутренних дел.
Киберпространство по большей части не встречает рамок в виде границ одной страны. Из-за этого появляется немалое число угроз, с которыми правоохранителям необходимо бороться:
− атаки, совершаемые вымогателями с помощью вредоносного программного обеспечения на физических и юридических лиц;
− применение методов социальной инженерии для кражи денег со счетов банковских карт;
− растущий и развивающийся рынок торговли личными данными людей, пользующихся услугами банков или онлайн-магазинов;
− создание и торговля новыми разновидностями вредоносного программного обеспечения для смартфонов, планшетов, персональных компьютеров;
− использование средств фальсификации (голоса, посланий и т. д.);
− создание на просторах сети Интернет сайтов, на которых осуществляется торговля запрещенными к свободному обороту товарами (например, оружием, наркотическими веществами, поддельными документами), а также услугами;
− деятельность террористов в сети интернет (например, разновидности «шутинга», размещение на страницах сети Интернет подробных инструкций по изготовлению оружия, взрывных устройств)
− применение кибероружия (в числе которого DDoS-атаки на ресурсы частных и государственных организаций).
Статистические данные подтверждают, что на территории РФ подобные преступные деяния стали совершаться значительно чаще. За последние 5 лет число противозаконных деяний с использованием информационно-телекоммуникационных технологий или в сфере компьютерной информации увеличилось с 90587 до 683505. Их доля в общем числе зарегистрированных преступных деяний одновременно возросла с 4,4 % на 2017 г. до 25,8% на конец ноября 2022 г[1]. С использованием информационно-телекоммуникационных технологий совершается практически каждое третье преступление[2].
На основе приведенных данных нетрудно прийти к выводу, что действенные меры, способствующие повышению уровня раскрывается киберпреступлений однозначно необходимы. Исследователь Е. А. Малыхина, изучая преступность, заявляла, что борьба с таковой весьма важна для создания и поддержания нормальной деятельности в правовом государстве. В список важнейших задач нынешнего общества входит соблюдение норм правопорядка, следование законам. Такая позиция бесспорно представляется верной[3].
Правильной видится и точка зрения И. Н. Железняка. Тот утверждает, что законодатель при разработке нормативно-правовых актов каждый раз оказывается на месте догоняющего. Ему приходится незамедлительно реагировать на новые противоправные действия представителей преступного мира. Часто при это законодатель не успевает разобраться в причинах возникновения каких-либо последствий, особенностях принятого в обществе поведения или уровне эффективности отдельных мер для борьбы с преступниками[4].
Правильной представляется и точка зрения, высказанная О. П. Грибуновым. Он говорит, что особенности рассматриваемой группы преступлений задают специфические условия, необходимые для эффективного проведения предварительного следствия[5]. Чтобы продемонстрировать важность борьбы с противозаконными деяниями, совершаемыми с применением цифровых технологий, надо разобраться с понятием данного явления, разработать классификацию подобных деяний, провести системный анализ мониторинга цифровой информации и разобраться в его сущности. Кроме того, нужно исследовать применяющиеся сейчас способы борьбы с киберпреступлениями, обосновать актуальность обеспечения работы оперативных подразделений с организационно-тактической стороны, предложить меры, которые помогут повысить результативность в борьбе с киберпреступностью.
В данной работе с точки зрения совершения противозаконных деяний под цифровыми преступлениями будем понимать те, в которых преступник применяет цифровые технологии для нарушения закона, но не те, где цифровая информация становится объектом посягательства со стороны злоумышленников. Такой выбор позиции основывается на том, что к указанной категории можно отнести большую часть совершаемых на территории РФ деяний.
Оперативно-технический метод стал первым, с помощью которого обнаруживались и раскрывались преступления с использованием новейших цифровых технологий. Он все еще остается главным в данной области. Суть метода заключается в применении сотрудников оперативных подразделений при проведении оперативно-розыскных мероприятий перечисленных в Федеральном законе от 12.08.1995 г. № 144-ФЗ способов и средств, применении мониторинга и системного анализа размещенных в Интернете данных (включая неиндексируемую его часть). Вместе с аналитикой данных, машинным обучением эта методика дает возможность сформировать более полную картину цифрового пространства. Это в свою очередь способствует скорейшему обнаружению реальных и теоретически угроз, помогает сотрудникам правоохранительных органов разрабатывать схемы для предотвращения правонарушений, а также их скорейшего обнаружения с последующим реагированием.
Применяется и агентурный метод, все еще остающийся актуальным в современных реалиях. Его значимость основывается на том, что получение данных, способных заинтересовать сотрудников органов в качестве возможного доказательства, не способно решить главнейшую проблему, связанную с обнаружением и раскрытием преступлений в киберпространстве. Преступники здесь обладают высоким уровнем анонимности. Такое преимущество появилось у злоумышленников благодаря криптошифрованию передающихся по сети данных. В связи с этим следует упомянуть точку зрения ряда отечественных исследователей в области юриспруденции. Согласно их мнению, агентурный метод с точки зрения понимания сути оперативно-розыскных мероприятий, является основой таковых, важнейшим составным элементом. Это общность приемов и методов поведения негласных сотрудников в соответствии с составленной для них легендой, а также сотрудников органов охраны правопорядка и спецслужб по выяснению важных, имеющих вес с точки зрения раскрытия преступлений сведений, документирования противозаконных действий посредством установления либо развития доверия со стороны обладателей подобных сведений.
Сыскные органы Российской империи переняли агентурный метод оперативной работы от французов. Применялась такая методика также в англосаксонской, континентальной правовых системах прошлого. Понятие «агент» берет начало во французском языке, используется в контексте словосочетания «агент-провокатор». Ряд авторов, изучающий рассматриваемый метод, говорят даже, что понятие «провокация» происходит от словосочетания «агент-провокатор», которое русское общество переняло в свое время из понятийного аппарата негласного функционирования полицейских подразделений Франции.
В цифровом пространстве термин «провокация» касательно методик, применяемых с использованием помощи людей, негласно содействующим сотрудникам проводящих оперативно-розыскные мероприятия органов в ходе проведения таковых выглядит несколько неуместным. Ст. 15 Закона об оперативно-розыскной деятельности перечисляет права, которыми обладают органы, осуществляющие обозначенную деятельность. Так, например, они могут безвозмездно либо на возмездной основе заключать сотрудничество с индивидами, пожелавшими посодействовать в раскрытии преступного деяния, поимке преступника. Этот метод нередко используется для проведения «оперативной игры». С его помощью осуществляют проверочные закупки, оперативные эксперименты, оперативное внедрение либо контролируемую поставку. Профессор Н. С. Железняк в своих трудах весьма подробно разбирает сущность оперативной игры. В одной из своих работ ученый приводит расшифровку термина. Автор понимает под оперативной игрой систему действий, в процессе проведения которых орган госбезопасности от лица и с помощью двойного агента постоянно поставляет преступнику ложные данные, а также отчеты агента о его деятельности, подтверждающиеся придуманной с этой целью легендой. С помощью оперативной игры можно контролировать действия злоумышленника, которые агент своими словами и поступками направляет в нужную сотрудникам правоохранительных органов сторону.
Третий способ обнаружения и раскрытия преступных деяний связанных с применением цифровых технологий - уголовно-процессуальный. Он весьма важен для деятельности оперативных подразделений органов внутренних дел, проводящих предварительное расследование уголовных дел, возбужденных из-за нарушений закона в рассматриваемой сфере. «Оперативно-розыскное обеспечение предварительного расследования» в практике работы оперативных подразделений еще понимается как «оперативное сопровождение». И. В. Большов, например, расшифровывает приведенную дефиницию, как комплекс мер, основывающийся на законах и прочих нормативных актах, целью которого является повышение результативности при проведении оперативно-розыскной деятельности. Существует несколько разновидностей подобного обеспечения: правовое, информационно-аналитическое, агентурно-разведывательное и многие прочие[6]. Хотя вопросу и посвящено огромное количество научных трудов, а также методической литературы, на практике выясняется, что методические рекомендации, ориентированные на практические действия, даются в недостаточном количестве. Недостаточно и нынешних методик расследования цифровых преступлений, среди которых и имеющие экономическую направленность. Н. В. Павлюченко обращает внимание, что происходившие на территории Российской Федерации на протяжение последних 20 лет реформы и изменения значительно повлияли на специфику самих преступлений и образ злоумышленников. Особенно заметны произошедшие перемены в области экономики. Уголовно-процессуальный метод обнаружения и раскрытия преступных деяний, совершаемых с применением цифровых технологий, представляет собой комплекс мероприятий, среди которых оперативно-розыскные и иные. Основанием к проведению подобных мероприятий становятся полномочия, которыми обладают органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, а также встающие перед ними задачи по получению тех данных, которые могут быть использованы в качестве доказательства вины злоумышленника по возбужденному уголовному делу[7].
На основе ретроспективного анализа научных трудов в области юриспруденции следует вывод, о том что требуется комплексно исследовать вопросы, связанные с организационно-тактическим, а также методическим обеспечением работы оперативных и следственных подразделений ОВД. Требуется, например:
− разработать и протестировать отвечающие нынешним условиям методики;
− применять в процессе борьбы с киберпреступностью, как современный отечественный опыт, так и опыт зарубежных государств;
− развивать оперативно-розыскное законодательство в направлении увеличения возможностей привлечения к оперативно-розыскным мероприятиям желающих оказать содействие индивидов, обладающих специфическими умениями и навыками или способными получать доступ к информации в цифровой среде, имеющей значение для поимки преступника или сбора доказательств;
− проводить более качественную подготовку специалистов в области компьютерной экспертизы;
− повышать цифровую грамотность населения.
[1] По данным ФКУ «ГИАЦ МВД России»: Раздел 11 «Сведения о преступлениях, совершённых с использованием информационно-телекоммуникационных технологий или в сфере компьютерной информации выявленных и предварительно расследованных субъектами регистрации» (форма 4-ЕГС) и ведомственного отчета МВД России формы 1-А за 2017-2022.
[2] Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь - март 2023 года
Министерство внутренних дел Российской Федерации. [Электронный ресурс]. - URL:http://мвд.рф/reports/item/37377025/ (дата обращения: 29.05.2023).
[3] Малыхина, Е. А. Структура и содержание криминалистической характеристики хищений комплектующих деталей объектов железнодорожного транспорта и ее значение для частной методики расследования / Малыхина Е. А. // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2019. № 1 (88). С. 189.
[4] Железняк, И. Н. Дискреционность полномочий в оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел как маркер «ветхости» профильного закона / И. Н. Железняк // Общество и право. 2021. № 4 (78). С. 67-71.
[5] Грибунов, О. П. Некоторые особенности производства осмотра места происшествия по делам о хищениях комплектующих деталей железнодорожного транспорта / О. П. Грибунов, Е. А. Малыхина // Современные проблемы юридической науки и правоприменительной практики. 2017. С. 321-327.
[6] Большов, И. В. Вновь к вопросу определения понятия оперативно-розыскного обеспечения / И. В. Большов //Вестник Московского университета МВД России. - 2019. № 5. С. 151.
[7] Павличенко, Н. В. Современное состояние методик расследования преступлений в сфере экономической деятельности / Н. В. Павличенко, П. И. Иванов // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 3 (39). С. 110.
1. Malyhina, E. A. Struktura i soderzhanie kriminalisticheskoy harakteristiki hischeniy komplektuyuschih detaley ob'ektov zheleznodorozhnogo transporta i ee znachenie dlya chastnoy metodiki rassledovaniya / Malyhina E. A. // Vestnik Vostochno-Sibirskogo instituta MVD Rossii. 2019. № 1 (88). S. 189.
2. Zheleznyak, I. N. Diskrecionnost' polnomochiy v operativno-rozysknoy deyatel'nosti organov vnutrennih del kak marker «vethosti» profil'nogo zakona / I. N. Zheleznyak // Obschestvo i pravo. 2021. № 4 (78). S. 67-71.
3. Gribunov, O. P. Nekotorye osobennosti proizvodstva osmotra mesta proisshestviya po delam o hischeniyah komplektuyuschih detaley zheleznodorozhnogo transporta / O. P. Gribunov, E. A. Malyhina // Sovremennye problemy yuridicheskoy nauki i pravoprimenitel'noy praktiki. 2017. S. 321-327.
4. Bol'shov, I. V. Vnov' k voprosu opredeleniya ponyatiya operativno-rozysknogo obespecheniya / I. V. Bol'shov //Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. - 2019. № 5. S. 151.
