VAC 12.00.02 Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
VAC 12.00.10 Международное право; Европейское право
VAC 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
VAC 12.00.14 Административное право; административный процесс
GRNTI 10.07 Теория государства и права
BBK 60 Общественные науки в целом
The actual problem of understanding law as an established, socio-cultural phenomenon has always occupied an important place in the spiritual arsenal of man. Law is a multidimensional concept, and the science of law develops and consolidates deep and diverse information. The article discusses the concept and tendency of the institution of the church to the environment of law in general and law in particular. The analysis of the subject under consideration is carried out on the example of Medieval Italy. It also reveals the relationship of the philosophical and legal category of the environment of law and law as such. The author substantiates the methodological significance of this category among other theoretical and legal categories.
Church, environment of law, social institution, exampla, doctrine, sense of justice, penitentialism, Middle Ages
Средние века по праву можно назвать периодом, когда было начато формирование таких знакомых для нас понятий как государственность, национальная идентичность, правовое мышление и правовая культура. Нидерландский историк, философ и исследователь Йохан Хёйзинга в своей работе отметил, что латинское христианство – это и есть вся западная культура, в том числе и правовая [7, c. 239]. Религия и вера является фактором единения всей западноевропейской культуры. Факт создания государства многим обязан религии и его производному – праву, так как они подготовили общество, интегрировали в него идеи необходимости объединения, и как итог сформировали европейскую цивилизацию. Мощная инфраструктура христианства, а также уровень его развития позволил принимать ему непосредственное участие в консолидации государственно-правовых систем, влиять на формирование их основополагающих базисов. Как итог, церковь и государство подобно сиамским близнецам, неразрывно связаны. Конечно данное сравнение уместно только в указанный период.
Сплочение страны вокруг церкви так же не раз способствовало созданию единого правового и политического пространства – государства. Конечно, это в свою очередь отражается на морально этическом и правовом мировоззрении общества. Так обнаруживаются аналогии между политикой, правом и религией: проявление отсутствия веры считается преступлением, как и ересь, а благочестие в свою очередь принято считать гражданской добродетелью. Попечительство о благосклонности Бога к государству и его народу относится к одной из важнейших функций правителя, и он несет прямую ответственность за духовные состояние общества. Данные универсальные принципы целиком продукт римской культуры, но следует отметить, что продукт не полностью скопированный и воспроизведенный, а лишь своей основой, духом пронизывающий все средневековые наработки. Как итог мы видим, что церковь не являлась исключительно социальным институтом, так как она зачастую играла роль в развитии и становлении государственности и права, была интегрирована в экономику, политику, способствовала созданию единого европейского культурного, социального и правового пространства. По сути, церковь являлась наднациональной структурой что позволяло ей претендовать на политическое господство и доминирующую роль в правообразовании.
Примечателен факт, что до XII века, сочинения, содержали исключительно философию и религиозную догматику, так как они лежали в основе общественного правосознания. После же все чаще в трудах, издаваемых в монастырях, стали все чаще появляться материалы описывающие разные аспекты права.
Итак, из сказанного выше следует вывести определение религии. Организация, обеспечивающая соблюдение религиозных таинств и обрядов, способствующих выстраиванию «моста» между земным государством и Богом следует определить как религию. И как уже отмечалось раннее, важность института обеспечивало ему не только роль духовного наставника для общества, но и государя, с полным спектром политических полномочий. На территории Средневековой Италии Церковью, вместе с политической властью, а в отдельных случаях и заменяя ее, был заложен фундамент государственно-правовой системы и, что примечательно, ею был воспроизведен образ современной демократии. Несмотря на то что еще со времен Античности нормы религии и правовые нормы стояли в одном строю и их принято было считать идентичными, только средневековая церковь, с ее огромным клирикальным аппаратом, отдельной монастырской культурой и материализующей творческой средой, смогли полноценно, комплексно создать единый социальный инструмент объединяющий норматив и ценностное содержание, проецируемое посредством системы мифов, сформировать культуру, правовое сознание и как итог – абсолютно индивидуальную среду права.
Религия как угловой камень правовой идентичности, определяющий рубеж, который воспрещено пересекать, формирование базисного комплекса ценностей, которые требуют беспрекословного исполнения, обозначение понятий добро и зло, и, пожалуй, главное – обосновывает связь индивида и общества. «Религия – это не опиум народа (К. Маркс), не совокупность превратно-фантастических образов и идей, господствующих над людьми (Ф. Энгельс), не род духовной сивухи (В.И. Ленин), не отражение в головах верующих фантастической картины мира. Религия – это важнейшее цивилизационное идеологическое основание жизни, ориентир пути, избранного той или иной цивилизацией в силу вполне определенных, исторически обусловленных причин» [5, с. 264]. Функции легитимации, предоставленные публичной властью Церкви, способствовали так же наделению ее прямых властных и политических полномочий. Однако данный факт очевиден только с позиции современного изучения вопроса, так как в период Средневековья отсутствовало прямое разделение на политическую, религиозную и правовую сферы [6, с. 97]. Религия, философия и право в Средневековье, равно как и в Античности не разделялись очевидным образом, и в умах мыслителей имели одну сущность. Данный образ мышления выступает в качестве базиса, на котором впоследствии строится европейская система права [2, с. 8]. Тем не менее, Светский Государь мог принимать участие в церковных делах как в духовной, так и организационной сфере, например, издать указ регулирующий сбор десятины или участвовать в назначении Понтификов.
Становится очевидным факт, что религия и право создают единую среду и как следствие закладывают крепкий фундамент для национальной идентичности. Церковь как организация дает ритм для общественного сознания путем принятия религиозных доктрин и предписаний, действующих в жизни каждого субъекта от его рождения и до самой кончины. Ритуал как средство реализации доктрин и предписаний церкви так же вполне может быть правового характера. Снова возвращаемся к утверждению, что религия, как и право имеют общие корни, однако, лишь религия как инструмент способна в полной мере влиять и формировать все уровни правосознания – официально, обыденного и профессионального. Позаимствованный христианством из политико-религиозных норм Древнего Рима нормативный круг общественных отношений деликатно сравнил с гражданским правом Дж. Шайд. Это по его мнению проявлялось в логике и рациональности, подчинении политике, наличием ритуалов, посредством которых обеспечивалось функционирование государственной власти, божественный протекторат легитимной власти, договорные отношения с сверхъестественными силами, функции и полномочия жреца и государственного деятеля, чиновника объединены, язык молитв достаточно сух, что обеспечивает его схожесть с нотариальным актом и т.п) [8, с. 22-23]. В таком случае не удивительно, что многие тексты и рукописи христианского происхождения несут в себе не только свойства передачи информации, но и функцию формирования правосознания. Как пример такого текста следует обратить внимание на «exempla» [9, с. 34], сочиненные языком, не позволяющим однозначно идентифицировать их как художественную или научную литературу (некоторые исследователи называют exempla макрожанром): это были нормативные тексты, формировавшие каноническое право [10, с. 3]. Так же обнаруживаются произведения дидактического характера, чьей функцией было формирование модели поведения. Появление трехчастной структуры в exampla (порядок–нарушение–восстановление порядка), идентифицирует ее с современной правовой нормой (гипотеза-диспозиция-санкция). Следовательно «exampla» совершенно очевиднейшим образом стал предтечей как отдельного вида литературного жанра, так и правовой нормы.
В качестве примера следует рассмотреть произведение Николо Макиавелли «История Флоренции», которая считается во многом фольклорной, так как факты, изложенные в данном труде, не во всём соответствовали действительности, и зачастую мифологизировали отдельные события или личности. Так же отмечается существование произведений в стихах, или прозе, содержание которых было соотносительно с моделью социальной или правовой нормой. Содержащаяся в них информация несла в себе правило поведение (диспозиция), так же последствия в случае его несоблюдения (санкция). Зачастую, предметом, описываемым в подобном произведении, являлся случай с вмешательством свыше. Конечно, в первую очередь это влияние Божественных сил либо противопоставляемая небу антитеза. Так же отмечается присутствие попытки отражения пограничного правосознания. Это проявлялось в контакте Бога с земным миром, результатом чего опять же становилось выявление норм и стандартов правомерного поведения. Примеры, кстати, могут быть не только произведения литературного жанра, но и живопись. У прогрессивных художников мотив полотен содержал элементы анахронизма и историзма, что особенно ярко было прослеживаемо у миланского живописца Караваджо. Поучительные мотивы полотен сочетали в себе анахроническую методику выражения, подчеркивающую сюжетную составляющую, когда Иисус или один из библейских пророков, был окружен элементами декора, одеждой, обстановкой или персонажами не из библейской эпохи, а современной автору, следовательно более понятную для общества. А сам сюжет содержал в себе поучительные библейские сцены, устанавливающие нормы дозволенного либо рекомендующие должную манеру поведения для каждого христианина. Полотно «Призвание апостола Матфея» прекрасно демонстрирует описанное выше – сидящий за игорным столом будущий апостол одет в типичную одежду зажиточного городского жителя Италии XV века; он в не замечает как рука Христа, подчеркнутая лучом света указывает в его сторону; Матфей, будучи по роду деятельности мытарем, полностью увлечен типичным для себя действием – счету средств, когда перст Божий одним жестом вырывает его из привычного, рационального мира, полностью меняя его сознание, изменяя все представления о значении «Я» в действующей картине мира. Даже не углубляясь в библейский сюжет и манеру его изложения и ценность произведения, приходим к заключению, что полотно обыденно изображает сверхъестественный процесс изменения человеческого сознания вмешательством сверхъестественного.
В качестве еще одного вида проявления данного феномена выступают пенитенциалии («Paenitentiaria») [4, c. 224-232]. В них прослеживается очевидное сходство с кодексами, так как в их содержание включен классифицированный перечень форм и видов поведения, следование которым будет считаться табу. Так же в них содержатся санкции, в том числе отлучение либо снятие отлучения от Святой Церкви, Диспенсация. В Средневековой Европе одной из самых известных Пенитенциалий считается труд за авторством ирландского монаха начала VII в. – святого Колумбана. Несмотря на территориальную удаленность от Ватикана, что в период даже не Средневековья, а древности могло существенно повлиять на мироощущение, за основу канонической рукописи были взяты континентальные нормы содержащие в себе духовные мотивы и ценности.
Предпринимаемая попытка создать универсальное право Святым Престолом, что примечательно, никак не зависело от конкретно государственных норм и светской власти. Итоговый продукт правотворчества Церкви не всегда и даже зачастую содержал не только перечень санкций за проступки и преступления подведомственные исключительно церковному суду. Акты канонического права содержали не только санкции за церковные преступления, но и «мирские» преступления, которые могли быть рассмотрены церковным судом. Это снова связано с тем, что в Средние века церковь играла роль морального регулятора в обществе. В рукописи Святого Колумбана упоминаются различные преступления, включая убийство, кражу, клятвопреступление, нанесение травм и побоев. Это свидетельствует о том, что церковь не игнорировала мирские преступления и могла применять свои санкции в таких случаях [4, с. 224-232].
В обратном же случае, Королевские (светские) суды С другой стороны, в Средневековье светские (королевские) суды зачастую осуществляли правосудие по делам юрисдикции относящейся к церковной. Так насилие или прелюбодеяние с и над женщиной часто по велению Государя решались с помощью судебного поединка. Исход поединка зачастую разрешался смертью одного из участников (ссылка на Хроники Жана Фруассара)[1]. В Христианской культуре идея возмездия имеет особое сакральное значение. Ключевой базис, угловой камень – закон Сеяния и Жатвы. «Впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся» [1]. Из этого следует, что все культурное и правовое сознание субъектов христианского мира построено на единой концепции воздаяния посредством Суда. И тут возникает вопрос: правовая ли это идея или религиозная?
История показала, что на заре Средневековья от массивных основ великой античной Римской цивилизации едва ли что-то осталось. Разграбление Великого города сначала гуннами и затем вандалами дало обратный отчет в процессе увядания всей античной культуры и способствовало медленному, вязкому и тяжелому переходу к эпохе безвременья – раннему Средневековью. Определенно на первых порах складывалось впечатление, что Европейскую цивилизацию вернуть на пьедестал может только наработанный и проверенный античный базис, который в свою очередь придётся вернуть из забытья, подобно Христу, воскресившему почившее и разлагающее тело Лазаря, вернув дух в материальную оболочку. Но не все так однозначно. Со временем стало лишь очевидно, что прошлое на всегда стало прошлым и новые подходы к пониманию и восприятию жизни хоть и были основаны на старой, проверенной школе античности и раннего христианства, все-таки содержали в себе значительный пласт нового, постигнутого и постигаемого сознанием материала. Христианство было выбрано в качестве единого центра, вокруг которого вращался весь западноевропейский цивилизованный мир, а его доктрина в свою очередь гарантировала непрекращающееся развитие на сотни лет вперёд в бесконечное будущее, заканчивающееся только вмешательством божественных сил – Великим судом [3, с. 5-6]. Однозначное определение границ и полюсов формировало общественное сознание. Право же обозначения всего понятийного аппарата и формирования ценностной базы было целиком сосредоточено в руках Святого Престола и им же определялось что такое зло – нечто объективное, располагающееся вне человеческого сознания, но овладевающее им и толкающее на совершение греха (преступления). Саму природу человека принято считать греховной, что брало свое начало со времен грехопадения Адама и убийства Каина Авелем. Религия, как указывалось выше, ответственность за грех возлагала на греховную человеческую природу. В таком случае, образ Христа – как Бога, принесшего себя в жертву, стал одним из передовых социальных мотивов. Несмотря на то что многими авторами принято считать, что личность и образ Христа списан с более древних языческих пантеонов, смею утверждать, что он абсолютно идентичен и раннее не воспроизводим. Античный Прометей, египетская Исида, несмотря на понесенный урон от своих действий, направленных на помощь людскому роду, не ставили самопожертвование во главу угла. Иисус же напротив, является Божеством, целенаправленно принесшим себя в жертву за искупление греховной человеческой природы: «Умер и воскрес, дабы мы имели жизнь вечную». Данная идея проецируется как на формирование идеальной модели личности и поведения, так и на официальную государственную доктрину и право.
[1] О подобных случаях пишет, например, Жан Фруассар, автор XIV в. в своих «Хрониках». Примеры можно увидеть в: Фруассар Ж. Хроники. 1325-1340 / Перевод, составление, предисловие, примечания, указатель, М.В. Аникиева. Под научной редакцией Ю.П. Малинина. – СПб.: Издательство С.-Петербургского университета, 2009.
1. Bibliya, kniga Bytie. Sinodal'nyy perevod.
2. Dil'tey V. Vozzrenie na mir i issledovanie cheloveka so vremen Vozrozhdeniya i Reformacii. - M.; SPb.: «Centr gumanitarnyh iniciativ», 2013.
3. Kalinina E.Yu. Pravo i religiya kak osnova formirovaniya evropeyskogo srednevekovogo pravosoznaniya // Yuridicheskaya nauka. № 3. 2012.
4. Penitencialiy svyatogo Kolumbana (perevod i kommentarii Bezrogova V.G.) // Srednie veka. - 1996, vyp. 59.
5. Sigalov K.E. Sreda prava. Diss. … d-ra. yurid. nauk. M.: MosU, 2010.
6. Hachatryan G.G. Religiya i vlast': legitimaciya vlasti v srednevekovoy Armenii // Kontury global'nyh transformaciy: politika, ekonomika, pravo. - T. 8. № 1 (39). 2015, C. 97-106.
7. Heyzinga Y. Chelovek i kul'tura // Heyzinga Y. Teni zavtrashnego dnya. Chelovek i kul'tura. Zatemnennyy mir. - SPb.: Izd-vo Ivana Limbaha, 2010.
8. Shayd Dzh. Religiya rimlyan / Per. s fr. O.P. Smirnovoy. M.: Novoe izdatel'stvo, 2006.
9. Scanlon L. Narrative, authority and power: the medieval exemplum and the Chaucerian tradition. - Cambridge University Press, 2007. - T. 20.
10. Young Gregg J. Devils, Women, and Jews: Reflections of the Other in Medieval Sermon Stories. - New York: SUNY Press, 2012.
