Russian Federation
Russian Federation
VAC 12.00.02 Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
VAC 12.00.10 Международное право; Европейское право
VAC 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
VAC 12.00.14 Административное право; административный процесс
GRNTI 10.07 Теория государства и права
BBK 60 Общественные науки в целом
This article analyzes the thoughts of the outstanding Russian lawyer G.F. Shershenevich on civil society, law, justice and their functional connections. Reasonable conclusions are drawn about the relevance of Shershenevich's views on the possibility of the existence of civil society only in the presence of stable and fair legislation, as well as a developed system of objective and independent justice bodies.
civil society, political and legal doctrine, law, justice, Russian thinkers, functional connections, G.F. Shershenevich
Проблема функциональных связей институтов гражданского общества и элементов государства в последнее время вызывает значительный интерес, прежде всего, это касается взаимосвязи права и гражданского общества. Как справедливо отмечает профессор В.П. Малахов, «право кристаллизуется на стыке государства и гражданского общества и распространяется в обе стороны (на государство и на общество). Правовая основа гражданского общества – субъективное право (право, понятое как субъективное) как совокупность мер возможного. Неопределенность объема разрешенного (как меры возможного) ограничивается (определяется) не правом и не политикой, а гражданским самосознанием как способом самоограничивания» [1, С. 8]. Об этом же писали многие дореволюционные юристы, в том числе профессор Габриэль Феликсович Шершеневич, 160-летний юбилей которого отмечается в этом году.
Выдающийся русский юрист Г.Ф. Шершеневич (1863 – 1912 гг.) хорошо известен работами по гражданскому праву, философии права, а также своей общественно-политической деятельностью, будучи активным членом конституционно-демократической партии и депутатом Первой Государственной Думы.
В своих научных и публицистических трудах Габриэль Феликсович много внимания уделял проблемам гражданского общества, правда, чаще всего, называя его просто «обществом». Но при этом он подчеркивал, что «государство и общество – два несовпадающих понятия» [8, С. 5], что в целом соответствует современному понятию «гражданское общество», как совокупность негосударственных учреждений и организаций, а также политически активных граждан. Тем более, что само понятие «общество» в дореволюционном понимании охватывало только образованную часть населения, причем, отличную от государственных служащих («бюрократии») и, как правило, настроенную оппозиционно по отношению к государственной власти. Это вполне укладывается в определение гражданского общества, данное профессором К.Е. Сигаловым: «гражданское общество – это, прежде всего, определенный набор ценностей, без которых общество таковым быть перестает, и всякое дальнейшее рассуждение о том, чем оно является, становится бессмысленным. При любых обстоятельствах гражданское общество представляет собой лишь сектор, сегмент общества в целом» [2, С. 134].
По мнению Г.Ф. Шершеневича, развитие гражданского общества проявляется, прежде всего, в изменении его социальной структуры. «Было время, – отмечал он – когда гражданское общество делилось на сословия, так что вне сословия человек был немыслим» [3, С. 22]. Да и государство четко распределяло права и обязанности в соответствии с функциями каждого сословия.
Габриэль Феликсович утверждал, что современное общество делится на классы, указывая при этом, что «под именем общественного класса понимается разряд лиц, которые объединяются одинаковыми хозяйственными интересами, не совпадающими с интересами других классов. Наиболее ярко обрисовались в современном обществе рабочий класс в противоположность капиталистам, класс земледельцев в противоположность землевладельцам» [3, С. 23]. Следует признать, что в своем определении Г.Ф. Шершеневич практически полностью солидарен с социалистами, акцентируя внимание на антагонизме классов. При этом он (как и многие его либерально настроенные современники), «забывал» о сотрудничестве классов. Ведь и земледелец, и землевладелец одинаково заинтересованы в высоких ценах на зерно, и в низких ценах на удобрения и сельхозорудия. Равным образом, капиталисты и рабочие необходимы друг другу: первые организуют производство и предоставляют рабочие места, вторые обеспечивают предприятия трудовыми ресурсами.
В тоже время, по мнению Габриэля Феликсовича, «сущность общества состоит в совместном стремлении к общим целям, подобно товариществу, основанному на договоре» [4, С. 350]. Следовательно, несмотря на наличие разнообразных социальных групп со своими интересами, у них есть общие цели, стремление к достижению которых и формирует разнообразные институты гражданского общества, включая средства массовой информации, клубы, просветительские и благотворительные организации, потребительские кооперативы.
При этом гражданское общество тесно связано с правом. Г.Ф. Шершеневич отмечал: «для целей общества необходимо право, — и в этом его оправдание. Всегда и всюду, где есть общество, должно быть право» [4, С. 357]. Причем, по его словам, «только государство в состоянии установить те правила, который называются правом» [7, С. 27]. Таким образом, государственная власть регламентирует повседневную жизнь гражданского общества как в сфере публичных (прежде всего, государственных), так и в сфере частных интересов. Причем без этой регламентации, население очень быстро скатится в анархию, где «людям из общества» будет значительно сложнее, чем крестьянину или рабочему.
Именно защита частных интересов есть основная задача гражданского общества, при ее решении достаточно использовать существующие нормы права. «Достижение различных социальных целей, – писал Габриэль Феликсович, – помимо государства, не относится к политике права. Вне политики права остается, например, борьба с коммерческою эксплуатацией, посредством организации потребительных обществ (защита своих интересов) или борьба с жилищною нуждой низших классов, путем построения для них домов с дешевыми квартирами (защита чужих интересов)» [6, С. 804]. Роль государства при этом ограничивается регламентацией деятельности потребительских обществ или товариществ собственников жилья. Однако, по его мнению, «в общественной жизни, насколько она подлежит нормированию, необходимо становиться именно на сторону массовых интересов, не поддающихся личному впечатлению и только постигаемых умом. Вся социальная жизнь построена на подчинении частных интересов интересам общественным. Организация военной защиты, система налогов, борьба с преступностью – все построено на том же начале» [6, С. 714]. Следовательно, государство, создавая правовые нормы, должно исходить, в первую очередь, из общественных, массовых интересов, даже если они не всегда могут быть осознаны отдельными лицами или кажутся противоречащими частным интересам.
В результате, указывал Г.Ф. Шершеневич, «мы так привыкли к праву, что считаем немыслимым общественную жизнь без правовой нормировки» [8, С. 124]. При этом, он справедливо отмечал, что «веления права тем сильнее, чем ближе подходят они к нравственным требованиям, потому что поведение поддерживается одновременно с двух сторон» [4, С. 328]. Действительно, с одной стороны, гражданское общество может оказать существенное влияние на человека, совершившего правонарушение, заставляя его испытывать дискомфорт, в том числе чувство стыда и муки совести. А с другой – государство применяет собственные меры принуждения, вынуждая правонарушителя претерпевать неблагоприятные последствия его собственных действий. «Государственная кара – писал Габриэль Феликсович – может быть тем слабее, чем больше уверенности в общественной каре» [5. С. 687], признавая тем самым существенную роль гражданского общества в процессе наведения правопорядка. Причем чем шире будут возможности общества по влиянию на отдельную личность, тем проще будет государству, тем меньше ресурсов потребуется от него для обеспечения законности.
Функциональная связь гражданского общества и права, по мнению Г.Ф. Шершеневича, проявляется в самой характеристике общества, которое «есть сожительство людей, связанных сознанием общности и постоянным сотрудничеством и подчиненных общей регламентации» [8, С. 62]. По сути, именно правовое регулирование формирует институты гражданского общества: соседи создают орган местного самоуправления, любители кошек объединяются в фелинологическое общество, коллектив журналистов регистрируют ежедневную газету, руководствуясь требованиями закона. Габриэль Феликсович справедливо отмечал, что «с развитием индивидуальности в общественную жизнь вносится все сильнее начало сознательности. Традиция уступает место целесообразности. И только закон способен служить средством для сознательного устроения жизни на началах разумности и справедливости» [4, С. 380]. Поэтому, закон устанавливает не только порядок регистрации и формы взаимодействия институтов гражданского общества, но и правила поведения индивидуумов внутри каждого из них.
При этом, характеризуя гражданское общество, Г.Ф. Шершеневич, указывал, что «свободная инициатива предполагает чувство свободы, которое развивается только на почве строгой законности и доверия к общественным силам» [4, С. 249]. Естественно, что доверие к государству обеспечивается безукоризненной работой всех государственных органов, но особая роль, в данном случае, – у органов правосудия. «Идея правосудия – писал Габриэль Феликсович – связывается в нашем представлении с общественным благоустройством. Общежитие и правосудие, по-видимому, нераздельны» [8, С. 189]. Следовательно, функциональные связи гражданского общества и правосудия самые тесные. Ведь суды на всех уровнях обеспечивают восстановление справедливости, и неважно, идет ли речь о наказании убийцы или о решении межевого спора между крестьянами.
Итак, в политико-правовых трудах Г.Ф. Шершеневича, можно выделить ряд его актуальных идей о функциональных связях гражданского общества, правосудия и права. С ликвидацией сословий, прежние общественные отношения, установленные государством, становятся формальными, а реальное значение имеют межклассовые социальные отношения, в том числе и потенциальные конфликты. Для осознания, формулировки и защиты своих интересов людям необходимо объединятся [9]. Формирование разнообразных объединений – институтов гражданского общества – требует правовой регламентации, причем не только внешней (порядок регистрации, функционирования и прочее), но внутренней (регулирование взаимоотношений членов, работа органов управления). Роль гражданского общества в обеспечении правопорядка будет тем выше, чем сильнее будет доверие общества к государственным органам, особенно к органам правосудия. Таким образом, сама возможность гражданского общества реально функционировать неразрывно связана с правом и правосудием.
1. Malahov V.P. Pravovye svoystva grazhdanskogo obschestva // Istoriya gosudarstva i prava. 2010. № 4. S. 2 - 13.
2. Sigalov K.E. Sreda prava i pravovye svoystva grazhdanskogo obschestva // Pravo i obrazovanie. 2008. № 7. S. 134 - 142.
3. Shershenevich G.F. Konstitucionnoe pravo. M.: Izdanie «Narodnoe pravo», 1906. - 41 s.
4. Shershenevich G.F. Obschaya teoriya prava. Vypusk 2. M.: Izdanie br. Bashmakovyh, 1911. - 512 s.
5. Shershenevich G.F. Obschaya teoriya prava. Vypusk 3. M.: Izdanie br. Bashmakovyh, 1912. - 698 s.
6. Shershenevich G.F. Obschaya teoriya prava. Vypusk 4. M.: Izdanie br. Bashmakovyh, 1912. - 805 s.
7. Shershenevich G.F. Obschee uchenie o prave i gosudarstve. Lekcii. - M.: Tip. T-va I.D. Sytina, 1911. - 163 s.
8. Shershenevich G.F. Sociologiya. Lekcii. M.: Tip. T-va I.D. Sytina, 1910. - 200 s.
9. Sigalov K.E., Salin P.B., Chuval'nikova A.S. Primenenie tehnologii blokcheyn v prave, politike i gosudarstvennom upravlenii // Vestnik Rossiyskogo universiteta druzhby narodov. 2018. Seriya yuridicheskaya. T. 22. № 4.
