Russian Federation
Russian Federation
VAC 12.00.02 Конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
VAC 12.00.10 Международное право; Европейское право
VAC 12.00.12 Криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность
VAC 12.00.14 Административное право; административный процесс
UDK 34 Право. Юридические науки
UDK 340 Право в целом. Пропедевтика. Методы и вспомогательные правовые науки
GRNTI 10.07 Теория государства и права
BBK 60 Общественные науки в целом
This article analyzes the views of N.N. Alekseev, A.D. Gradovsky, I.A. Ilyin, M.N. Katkov, B.A. Kistyakovsky, S.A. Kotlyarevsky, P.I. Novgorodtsev, V.S. Solovyov, N.S. Trubetskoy and A.S. Khomyakov on the functional relations of civil society and law and order. The conclusion is made that Russian thinkers believed that a free civil society contributes to a stable rule of law, but also needs state protection and support itself.
civil society, political and legal doctrine, law and order, Russian thinkers, functional connections
Функциональные связи гражданского общества, как социально-правового явления, обширны и многогранны, что обусловлено самой его природой. Совокупность множества разнообразных организаций и обществ (от органов местного самоуправления до садоводческих товариществ), гражданское общество вынуждено объединять множество частных и частно-общественных интересов, большинство из которых пересекаются и противоречат друг другу. Как справедливо указывает У.И. Нехаева, «гражданское общество, функционирующее в целом на началах саморегулирования, объективно нуждается в установлении различных форм взаимосвязи с государственными органами и в правовой регламентации определенных типов общественных отношений, то есть испытывает потребность в наличии должного правопорядка»[8. С. 77]. В результате только государство с его механизмом правового регулирования и системой правоохранительных органов способно обеспечить само существование гражданского общества. В свою очередь, многие его институты способствуют повышению правосознания индивидов и, следовательно, укреплению правопорядка в стране.
Многие отечественные политико-правовые мыслители рассматривали функциональные связи гражданского общества и правопорядка, выявляя определенные проблемы и закономерности.
Актуальными являются слова выдающегося славянофила А.С. Хомяков: «Участь... общества гражданского зависит от того, какой духовный закон признается его членами и как высока нравственная область, из которой они черпают уроки для своей жизни в отношении к праву положительному» [12. С. 240]. Опыт многих стран, в том числе и России, показывает, что если граждане, а особенно, так называемые лидеры общественного мнения, начинают игнорировать нормы права, поскольку они «плохи», то чаще всего это ведет не к улучшению правопорядка, а к государственному перевороту и установлению диктатуры.
Известный государствовед XIX века А.Д. Градовский писал о функциональных связях гражданского общества и правопорядка: «чем чаще призываются граждане к общественной деятельности, чем многочисленнее будут установления, где будет воспитываться и поддерживаться гражданский дух, тем устойчивее будет самое политическое устройство, тем безопаснее будет общество от разделения и антагонизма, и великие государственные цели тем с большим усердием будут преследоваться из поколения в поколение»[2. С. 116]. При этом охранительная деятельность общества, первоначально направленная на защиту частных интересов, в первую очередь, собственности[2. С. 117] постепенно проникнет в сферу политических интересов, что обеспечит стабильность государства и общества.
О важности функциональных связей между свободным гражданским обществом и твердым государственным порядком много писал видный публицист пореформенный России М.Н. Катков. По его мнению, «государство не находится в антагонизме со свободой, напротив, свобода возможна только в его ограде, но при условии сильной власти, способной защитить личную свободу людей ото всякого насилия и вынуждения»[5. С. 336], более того, «политическая свобода ничего другого не означает как твердое, благонадежное обеспечение общественной и личной свободы со стороны государства»[4. С. 36]. Таким образом, само существование гражданского общества, где свободные личности и самоуправляющиеся организации формулируют и защищают свои интересы, обусловлено твердым правопорядком, который обеспечивается сильной государственной властью.
Несколько по иному видел связь государства и гражданского общества видный философ-идеалист В.С. Соловьев. «Правило истинного прогресса, - писал он, - состоит в том, чтобы государство как можно менее стесняло внутренний нравственный мир человека, предоставляя его свободному духовному действию церкви, и вместе с тем как можно вернее и шире обеспечивало внешние условия для достойного существования и совершенствования людей»[10. С. 533]. По его мнению, государство должно минимальным образом воздействовать на личность, полностью доверившись церковному воздействию на ее нравственность. Подобные взгляды были широко распространены среди русских либеральных правоведов на рубеже XIX-ХХ веков. Так, С.А. Котляревский утверждал, что государство «глубокими корнями связано со стихией насилия и эгоизма, лишь в известных пределах может в нем воплотиться верховенство права, в меньших – господство справедливости, а в еще меньших – справедливости высшей, расширенной до благости»[7. С. 404]. Б.А. Кистяковский отмечал, что «органы государственной власти бывают действительно связаны законом только тогда, когда им противостоят граждане, наделенные субъективными публичными правами. Только имея дело с управомоченными лицами, могущими предъявлять правовые притязания к самому государству, государственная власть оказывается вынужденной неизменно соблюдать законы»[6. С. 329].П.И. Новгородцев считал гражданское общество идеалом, выражающим форму сотрудничества свободных граждан на основе их взаимных частных интересов. Он признавал право людей на достойное человеческое существование, для чего государству необходимо обеспечивать свободу граждан и справедливость закона[9. С. 322]. Эти авторы считали, что в связи «государство – гражданское общество», последнее играет значительно более важную роль, тогда первое призвано лишь обслуживать интересы граждан.
Выдающийся русский юрист и философ И.А. Ильин, вынужденный покинуть Россию в 1922 г., также придавал огромное значение гражданскому обществу. Но при этом, рассматривал его не как противовес государству, а как его опору. «Живое правосознание народа, – писал он, – дает государственной форме осуществление, жизнь, силу; так что государственная форма зависит прежде всего от уровня народного правосознания, от исторического нажитого народом политического опыта, от силы его воли и от его национального характера»[3. С. 27]. По его мнению, «человек, имеющий здоровое правосознание – есть свободный субъект прав; он имеет волю к лояльности (законопослушанию), он умеет блюсти и свои, и чужие полномочия, обязанности и запретности; он есть живая опора правопорядка, самоуправления, армии и государства»[3. С. 31]. Мыслитель прочерчивает функциональную связь: разнообразные институты гражданского общества формируют правильное правосознание человека, что делает последнего опорой правопорядка и государства в целом. И.А. Ильин мечтал о «творческой» демократии, характерными чертами которой являются: высокий уровень правосознания граждан, их хозяйственная самостоятельность. Поскольку каждая личность – потенциальный избиратель, то у граждан должны быть развиты ответственность, преданность Родине; иметься, хотя бы, минимальное образование и минимальный политический опыт, проявляющийся в твердой гражданской позиции.
Один из лидеров евразийства Н.Н. Алексеев видел функциональную связь государственного порядка и гражданского общества в форме, которую он называл «общее дело». По его мнению, государство обязано заботиться о благополучии граждан, а те, в свою очередь, должны служить своему государству. «Служить можно и должно не только по праву, но и, главным образом, по глубоким духовным эмоциям, по чувству долга и по любви»[1. С. 532]. В результате формируется «общее дело», основанное больше на нравственности, чем на праве.
Другой евразиец Н.С. Трубецкой также придавал большое значение нравственной связи государства, общества и человека. «Государство, общество, народ, каждый конкретный человек должен служить высшей духовной цели. – писал Николай Сергеевич – Материальные условия земного существования не могут и не должны быть самоцелью. Богатство и процветание, сильная государственность и эффективное хозяйство, мощная армия и развитая промышленность должны быть средством достижения высших идеалов. Смысл государству и нации придает только существование «идеи-правительницы»[11. С. 518]. Носителем такой идеи являются духовные и интеллектуальные лидеры общественного мнения, из которых и формируется основа гражданского общества.
Итак, можно сделать вывод, что многие русские политико-правовые мыслители обращали внимание на функциональные связи правопорядка и гражданского общества. Часть из них (напр., М.Н. Катков) утверждали, что только при господстве правопорядка, обеспеченного твердой государственной властью, возможно развитие гражданского общества. Другие (напр., А.Д. Грановский, С.А. Котляревский, Б.А. Кистяковский, П.И. Новгородцев, В.С. Соловьев, А.С. Хомяков) ставили на первое место гражданское общество, считая, что свободное развитие его институтов будет способствовать политической стабильности и государственному правопорядку. Мыслители Русского Зарубежья (напр., Н.Н. Алексеев, И.А. Ильин, Н.С. Трубецкой), прежде всего, отмечали важность нравственных связей между личностью и государством, которые формируются и поддерживаются различными институтами гражданского общества. В целом, надо отметить, что взгляды русских государствоведов на функциональные связи гражданского общества и правопорядка сохраняют свою актуальность и по сей день.
1. Alekseev N.N. The Russian people and the state. M.: Agraf, 1998. 635 p.
2. Gradovsky A.D. The State and progress // Collected works. Vol. 3. St. Petersburg.: Type. M.M. Stasyulevich, 1899. pp. 3 - 132.
3. Ilyin I.A. About the coming Russia. Selected articles. Moscow: Voenizdat, 1993. 368 p.
4. Katkov M.N. Collection of leading articles of the "Moscow Vedomosti". 1864. M., 1897. 841 p.
5. Katkov M.N. Collection of leading articles of the "Moscow Vedomosti". 1881. Moscow: Edition of S.P. Katkova, 1898. 632 p.
6. Kistyakovsky B.A. Philosophy and Sociology of Law. St. Petersburg: RHGI, 1999. 375 p.
7. Kotlyarevsky S.A. Power and Law. The problem of the rule of law. M., 1915. 417 p.
8. Nekhaeva U.I. Law and order and legal laws: correlation in the conditions of formation of civil society and the rule of law state // Jurist-pravoved. 2009. No. 4 (35). pp. 77-79.
9. Novgorodtsev P.I. The right to a decent human existence // Novgorodtsev P.I. Works. M.: Rarity, 1995. pp. 321 - 327.
10. Solovyov V.S. Justification of good // Solovyov V.S. Essays in two volumes. Vol. 1. Moscow: Mysl, 1988. pp. 47 - 548.
11. Trubetskoy N.S. The legacy of Genghis Khan. M.: Agraf, 1999. 554 p.
12. Khomyakov A.S. About the article by I.V. Kireevsky // Khomyakov A.S. Full collection of soch. M.: University Printing House, 1900. Vol. 1. pp. 197 - 260.
